Текст на языке оригинала
Се яз, царь и великий князь всеа Русии, пожаловали есмя Троетцкого манастыря, что в Переславском уезде на Махрищах, игумена Гурья з братьею или кто по нем иный игумен в том манастыре будет, по прежней своей жаловальной грамоте, что их села и деревни монастырские в Переславском уезде в Великой слободе село Зеленцыно, да деревни Высокое, Запрудное, Площицыно, Лукьянцово, да селцо Юрцово, да деревня Рыкулино, да починок Захаров, да в Кинеле деревня Заполье Панинские земли Дуплевские, да в волости Маринине в Борисоглебском стану селцо Неглово, да деревни Данилково, Заламаево, Онисимово, Красное, Малиново, да к Малинову же пустошь Малетино, да Попово, да пустошь Новинки Лобановские земли, да селцо Полосино, да деревня Глинково, да пустошь Рязаново, селцо Карсаково, деревня Исаково. Да их же селца и деревни монастырские, а прибыли к манастырю после первые нашие жаловалные грамоты по прикупем, а иные даваны по душам в монастырь: селцо Конково, селцо Быково, да деревни Оксентьево, Пенье, Новоселка, Карсаково, Дьяково, Тупицыно, починок Сракино, Мичюрино, Бычкино, Новошино, Татьянино, Новинки, Филиповская. А в нашей жаловалной грамоте те селца и деревни не писаны. И хто у них в тех селцех и деревнях учнет жити, людей и крестьян, и тем их людем и крестьяном ненадобе моя царева и великого князя дань, ни мыт, ни тамга, ни явка, ни перевоз, ни коня моего не кормят, и сен моих не косят, и хором на ямех не ставят, и подвод на ямы не дают, и с подводами на ямех не стоят, ни мостов по дорогам не мостят, и прудов моих царевых и великого князя не делают, и з городцкими людми с переславцы, и становыми, и слободцкими к сотцким и к десятцким с тяглыми людми не тянут ни в какие проторы ни в розметы. А наместницы наши переславские, и волостели марининские, и слобоцкие, и кинелские, и их тиуны игумена з братьею и их людей и крестьян не судят ни в чем, и кормов своих на них не емлют, ни всылают к ним ни по что. А праведчики и доводчики поборов своих на них ни иных никоторых пошлин не емлют, ни въезжают, ни высылают к ним ни по что. А в душегубных делех судит их наместник наш переславской, а волостели марининские, и слободцкие, и кинельские и их тиуны в душегубные дела у них не вступаютца. А оприч душегубных дел тех своих людей и крестьян во всяких делех ведает и судит игумен з братьею или кому прикажет. А лучитца суд сместной тем их людем з городцкими людьми или с волостными людьми, и наместницы наши переславские и их тиуны судят, а игумен з братьею или их прикащик с ними же судит. А прав ли будет или виноват монастырской человек, и он в правде и в вине игумену з братьею, а наместницы наши переславские и их тиуны вь их в манастырского человека ни в правого, ни в виноватого не вступаютца, а прав ли будет, виноват ли городцкой человек или волостной, и он в правде и в вине наместнику или волостелю и их тиуном. А кому будет из иных городов опричным людем искати чего на самом игумене з братьею или на их слугах и на крестьянех, и в том по них и от них ездит с приставными грамотами их даной пристав монастырской, а чинит им два срока в году, срок Филипово заговенье, а другой срок Зборное воскресенье. А сужю их яз, царь и великий князь, или мой боярин введенной у нас в опришнине. А иные наши неделщики дворцовые и площадные по них не ездят, и сроков на них не наметывают. А хто на них накинет срок не по тому их сроку, и яз им к тем сроком ездити не велел. А хто на них по тем сроком и безсудную возмет, и та безсудная не в безсудную. А хто у них меж себя в манастырских селех и в деревнях или у сторонних людей у кого-нибуди купит или продаст лошадь, монастырской слуга или крестьянин, или менит лошадь на лошадь, и игумен и братья слугам своим и крестьяном велит петнити лошади пятном монастырским, а наместницы переславские и волостели слобоцкие, и марининские, и кинелские у них в монастырское пятно не вступаютца ничем. А что у них около монастыря, и в селех, и в деревнях в монастырских их монастырские рощи, и в тех их рощах мои, великого князя, крестьяне, и митрополичи, и княжие, и боярские, и чеи хто-нибуди лесу не секут ни на что. А учинитца у них в монастырских селех или в деревнях душегубство, а не доищутца душегубца, и они дадут нашим наместником переславским и их тиуном за голову четыре рубли, то ему со всеми его пошлинники. А доищутца душегубца, и они его выдадут нашим наместником и их тиуном, а крестьяном монастырским в том веры и продажи нет. А что у них от своих рук утеряетца, или кого в лесе дерево убьет, или з дерева и с хоромины убьетца, или озябнет, или кого зверь съест, или хто в воде утонет, или кого вода принесет, или кого возом сотрет, или хто кого подкинет уловом незнаемым человеком, а обыщут того без хитрости, и крестьяном монастырским в том веры и продажи нет. Также есми игумена з братьею пожаловал, наши князе, и бояры, и воеводы ратные, и служивые татарские, и толмачи, и всякие ездоки у них вь их селех и деревнях в монастырских силно не ставятца и кормов, и проводников, и сторожей у них не емлют, а лучитца у них кому стати, и он у них корм свой и конской купит по цене, как ему продадут. А псари наши у них в монастырских деревнях и в селех с собаками не ездят, и собак у монастырских крестьян не кормят. А коли их монастырские крестьяне поедут к Москве по жалобе, а без товару, и наши наместничи и волостелины мытчики, и перевозщики, и все пошлинники на них мыта, и перевозу, ни иных никаких пошлин не емлют, а гонцы наши у монастырских крестьян на дорозе и на Москве дьяки наши ямские, и подьячие, и дворники подвод и проводников не емлют. Также есми игумена з братьею пожаловал, пожалую которого своего наместника или волостеля, дам ему и над грамотчики свою грамоту, а на сю мою грамоту грамоты нет. А через сю мою грамоту хто чем игумена з братьею изобидит или что не по грамоте учинит, и тому от меня, царя и великого князя, быти в опале и в продаже. А коли явит сю мою грамоту игумен з братьею наместником, и волостелем, и их пошлинником, и они с нее явки не дают ничего. А преж сего в нынешнем же в 79-м году марта 27 день игумену Гурью з братьею на те их села и на деревни наша жаловалная грамота дана была, и та-де у них грамота в царев приход на Москве згорела. А дана ся грамота на Москве лета 7079 июня в 23 день.