РГБ; Тр. 22, л. 1 об.-148_почерк Епифания

РГБ; Тр. 22, л. 1 об.-148_почерк Епифания

РГБ; Тр. 22, л. 1 об.-148_почерк Епифания

То, что Епифан – писец, работавший над созданием Стихираря Тр. 22, – является Епифанием Премудрым, первым предположил А. И. Соболевский в 1887 г.: «Стихирарь 1331 (библиотека Троицко-Сергиевой лавры № 22), писанный Епифанием, вероятно, учеником и биографом преп. Сергия» [Соболевский 2006. с. 470]. Исчерпывающую аргументацию по этому поводу предложил Б. М. Клосс [Клосс 1998. с. 92–95]3; по его мнению, перу Епифания принадлежат еще три рукописные книги: помимо Стихираря это Прологи РГБ, Тр. 33 и БАН 17.11.4, а также Сборник житий РГБ, Тр. 344. Мнение Клосса о тождестве почерков в перечисленных рукописях поддержали также А. Л. Лифшиц [Лившиц 2003. С. 96-101], Е. М. Верещагин [Верещагин 2001 с. 220–223]5 и отчасти М. Г. Гальченко [4, с. 224–225; 231–233], исключившая из числа автографов Епифания Прологи [Гальченко 2001, с. 224–225]. Ладыженский И. М. пришел к аналогичному выводу, что отождествлять почерки Прологов и Стихираря 1380 г. нет оснований [Ладыженский 2020. с. 24]. Тождество почерков в оставшихся двух рукописях тоже не бесспорно. Стихирарь 1380 г. переписан уставными почерками, а почерк Сборника житий, который принадлежит писцу Епифану, является преимущественно полууставным; сопоставить его можно только с почерком записей на полях Стихираря Тр. 22. При этом очевидно, что атрибуция в данном случае не может считаться надежной в силу по меньшей мере двух обстоятельств: текст записей недостаточно велик для того, чтобы проследить ряд важных для атрибуции закономерностей; записи выполнены очень мелким почерком, а это в свою очередь могло повлиять как на внешний облик письма, так и на особенности начертаний отдельных графем. Тем не менее в целом, с учетом всех фактов, Ладыженский И. М. поддержал точку зрения о принадлежности обоих кодексов перу одного писца [Ладыженский 2020. с. 24]. Бо́льшая часть рукописной книги принадлежит перу Епифания. Из 148 листов кодекса он переписал около 120. При этом им были выполнены практически все киноварные заголовки. Отличия почерка Епифания от всех остальных почерков довольно заметны, типично епифаниевскими маркерами являются точка внизу строки и р, вписанная в строку. Помимо почерка, принадлежащего Епифанию, Ладыженский И. М. выделил в кодексе еще 5 почерков, принадлежащих второстепенным писцам. Следует отметить, что принадлежность почерков 2 и 3 разным писцам неочевидна. Эти почерки очень близки, однако при внешнем сходстве и совпадении значительного числа начертаний почерки все же отличаются рядом элементов, наиболее очевидным из которых является форма покрытия. Границы почерков указываются с точностью до словоформы (только в одном случае писец III дописал словоформу после Епифания – см. 105 об.). В скобках указывается либо первое, либо последнее слово, переписанное тем или иным почерком. В тех случаях, когда границы почерков совпадают с границами строк, указание на словоформу отсутствует. Указание на строку отсутствует тогда, когда переписчик начинал работу с нового листа или страницы).

Епифаний, писец

Устав