Письмо Мартина Лютера к Катарине фон Бора; 1530 г.; Архив СПбИИ РАН. ЗЕС. Колл. 28. Карт. 397. № 23

Документ написан на одном листе бумаги: текст – на лицевой стороне, а адрес – на стороне оборотной. Основной текст состоит из двух частей, каждая из которых оформлена единым блоком без отступов: 17 строк собственно письма, завершаемые подписью, и 10 строк постскриптума. Расположение текста свободное с просторными левым и нижним полями.

Стиль письма отличается простотой и ясностью, а также эмоциональностью и образностью. Последнее проявляется, например, в теплоте обращений к жене, живости в передаче нетерпения ожидающего гонца и в сравнении рукописи, залежавшейся у издателя, с заложенными на зимнее хранение фруктами.

Письмо опубликовано в полном критическом собрании сочинений Мартина Лютера, т.н. Веймарском (D. Martin Luthers Werke. Kritische Gesamtausgabe. Briefwechsel 5 Bd. Weimar 1934. Nr. 1683. S. 545–546.). Издатель опубликовал его, однако, не по оригиналу, а, следуя более ранней публикации Вильгельма Мартина Леберехта де Ветте, в которой содержится не только текст, но и факсимиле письма (Dr. Martin Luthers Briefe, Sendschreiben und Bedenken … bearb. von Dr. W. M. L. de Wette, Bd. 4 S. 132–133, Bd. 3 – Faksimile am Schluss. Berlin 1827). Де Ветте указывает на оригинал: «Aus dem Original im Cod. chart. 379. Bibl. Goth. fol. 13». Публикатор Веймарского издания 1934 года отмечает, что по этому шифру в герцогской библиотеке в Готе находится только копия начала XVIII века и считает оригинал утраченным. По всей вероятности, оригинал данного письма Мартина Лютера, ныне хранящийся в архиве СПбИИ РАН, был похищен в конце XIX – начале XX в из библиотеки в Готе и оказался в распоряжении антикварной торговли. Документ был приобретен Николаем Петровичем Лихачёвым в период до 1914 года в антикварной фирме Лист и Франке в Лейпциге.

• D. Martin Luthers Werke. Kritische Gesamtausgabe. Briefwechsel 5 Bd. Weimar 1934. Nr. 1683. S. 545–546;
• Таценко Т.Н. Два автографа Мартина Лютера из Санкт-Петербургских собраний // Западноевропейская культура в рукописях и книгах Российской национальной библиотеки. СПб: Дмитрий Буланин, 2001. С. 300-308;
• De Wette W. M. L. (Hrsg.) Dr. Martin Luthers Briefe, Sendschreiben und Bedenken. Bd. 4 S. 132–133, Bd. 3 – Faksimile am Schluss. Berlin 1827.

• Таценко Т.Н. Палеография немецких документов XVI в. // Вспомогательные исторические дисциплины. Вып. XI. Л., Наука, 1979. С. 293;
• Таценко Т. Н. О формуляре писем немецких территориальных государей XVI в. (По материалам Научно-исторического архива Санкт-Петербургского института истории РАН) // Вспомогательные исторические дисциплины. T. XXXV. СПб 2016. С. 469–493;
• Tacenko T. N. Zur Geschichte der deutschen Kursive im 16. Jahrhundert. Bemerkungen zur Entwicklung dieser Schrift anhand von Dokumenten einer Sammlung aus St. Petersburg // Archiv für Diplomatik Schriftgeschichte Siegel-und Wappenkunde. Bd 38. Köln –Wien, 1992. S. 357-380;
• Iserloh E. Schicksalstage des Augsburger Reichstags // Das "Augsburger Bekenntnis" von 1530 damals und heute. Hrsg. von B. Lohse und O. H. Pesch. München – Mainz 1980. S. 64-78;
• Dülfer K. Korn H.- E. Schrifttafeln zur deutschen Paläographie des 16. - 20. Jh. 2 Teile. Marburg 1987;
• Meisner H.O. Archivalienkunde vom 16. Jahrhundert bis 1918. Göttingen: Vandenhoeck et Ruprecht 1969. S. 221–232;
• Kloosterhuis J. Amtliche Aktenkunde der Neuzeit. Ein hilfswissenschaftliches Kompendium // Archiv für Diplomatik Schriftgeschichte Siegel- und Wappenkunde. 1999. Bd. 45. S. 490–499;
• Kraus V. v. Itinerarium Maximiliani I. 1508 – 1518. Mit einleitenden Bemerkungen über das Kanzleiwesen Maximilians I. Wien 1899. S. 28, 31-32.

Gnad und fride ynn Christo. Mein liebe Kethe. Als ich den 

brieff hatte zugemacht, kamen mir diese briefe von Augsburg. 

Da lies ich den boten aüffhalten, das er sie mit sich neme.

Daraus werdet yhr wol vernemen, wie es zu Augsburg mit 

unser sachen stehe, fast wie ich ym andern briefe geschrieben

habe. Las dir sie Peter Weller lesen odder Er Johann

Pomer. Gott helffe weiter wie er gnediglich angefangen hat. 

Amen. Itzt kann ich nicht mehr schreiben, weil der bote 

so wegfertig da sitzet und harret kaüme. Grusse unsern 

lieben sack, ich hab deinen brieff an die Castnerin ge

lesen und die dancket dir seer. Hans Polner hab ich 

Peter Wellern befohlen, sihe zu, das er sich gehorsamlich halte.

Grusse Hansen Luthern und seinen Schulmeister, dem wil 

ich bald auch schreiben. Grusse M[uhme] Lehnen und alle sampt.

Wir essen hier reiffe weindrauben wie wol es diesen mond 

heraussen seer nass gewest ist. Gott sey mit Euch allen.

Amen. Ex Eremo die Assumptionis Mariae 1530

Mart[in] Luther

Wie verdreusst michs das unser drucker so schandlich verzihen 

mit den exemplaren. Ich schicke solch exemplar darumb hinein

das sie bald sollten fertig werden, da machen sie mir ein Lagerobs 

draus. Wolte ich sie so liegen haben, ich hatte sie wol hie bey

mir auch wissen zu halten. Ich hab dir geschrieben, das du

den Sermon (wo er nicht angefangen) vom Schirlenz nemen 

und Georgen Raw geben solltest. Ich kann doch wol dencken 

das Schirlenz sein gros exemplar kaum zu verlegen hat mit 

papir. Ist das nicht geschehen, so schaffe, das noch bald geschehe

und der sermon aufs forderlichst gefertigt werde.

Документ написан на ранненововерхненемецком языке.

Документ относится к периоду Аугсбургского рейхстага 1530 года, на котором императору Карлу V и имперским сословиям было представлено «Аугсбургское вероисповедание» (Confessio Augustana) принявших Реформацию евангелических княжеств и городов Германии. Пребывавший в многолетней имперской опале реформатор не мог находиться среди соратников в Аугсбурге и проводил время в крепости Кобург – ближайшей к Аугсбургу территории саксонского курфюрста. Там Лютеру ежедневно поступали письменные сообщения о событиях на рейхстаге.

Поводом для рассматриваемого письма явились только что доставленные послания из Аугсбурга от протестантских теологов Филиппа Меланхтона, Юстуса Йонаса, Иоахима Камерария и Иоганна Агриколы. Эти письма Лютер хочет сразу же переслать в Виттенберг, чтобы его сторонники знали, «как обстоят наши дела в Аугсбурге» (wie es zu Augsburg mit unser sachen stehe), и задерживает для этого ожидающего гонца. Катарина должна дать прочесть донесения с рейхстага реформатору Иоганну Бугенхагену (Johann Pomer) и юристу Петру Веллеру (Peter Weller) из виттенбергского окружения Лютера. Примечательно, что в письме звучит оптимистическая нотка: «Да поможет Бог и дальше так, как Он милостиво начал» (Gott helffe weiter / wie er gnediglich angefangen hat).

Несмотря на то, что «Аугсбургское вероисповедание» было отвергнуто императором, и католические теологи ответили на него Опровержением (Confutatio Augustana), Карл V допустил дальнейшие теологические дискуссии между католическими и лютеранскими теологами в рамках рейхстага. С ними Лютер, очевидно, связывал определенные надежды на хотя бы частичное признание католиками некоторых положений «Аугсбургского вероисповедания», надежды, как стало ясно впоследствии, неоправдавшиеся.

Дискуссии должны были начаться 16 августа, день, в канун которого Лютер писал рассматриваемое письмо. Неформальный характер письма проявляется в приветах, которые реформатор просит жену передать перечисляемым родственникам (Hans Luther, Hans Polner, Muhme Lehne) и друзьям дома (Nickel sack von Geilsdorf), а также в упоминании о сырой погоде, что, впрочем, не помешало созреть винограду, полюбившемуся кобургским сидельцам. Вместе с тем, письмо свидетельствует, что супруга была в курсе профессиональных дел реформатора и пользовалась его доверием в исполнении серьезных поручений. Вот и в посткриптуме к письму, уже после подписи, Лютер вполне откровенен с ней в своем возмущении из-за промедления издателя Никеля Ширленца с публикацией впоследствии широко известной проповеди «О необходимости отдавать детей в школы» и поручает жене, если издатель еще не начал работу, передать рукопись другому печатнику Георгу Рау.

Автограф Мартина Лютера исполнен немецким курсивом с ярко выраженными индивидуальными особенностями, которые позволяют специалистам почти всегда безошибочно узнавать руку реформатора. Его деятельность как теолога и активного церковного деятеля предполагала работу в очень значительной мере с латинскими текстами в исследовании церковной традиции и переписке с широким кругом коллег-богословов. Поскольку для текстов на латинском языке со второй половины XV века традиционно использовали гуманистический курсив с его ясными, округлыми формами, то эта интенсивная практика влияла на почерк Лютера, когда он писал и по-немецки. Так и в рассматриваемом автографе: корпуса букв не растянуты, они выписаны ровными, с равномерным нажимом штрихами, поэтому отсутствует контраст их жирных и волосных линий и нет изломов, очень характерных для немецкого готического курсива эпохи. Сдержанность в начертании нешироких петель и умеренных выносных вертикалей букв вместе с достаточным междустрочным пространством придает облику письма четкость и ясность. Несмотря на спешку, текст письма выписан корректно, без сокращений за исключением единственного обрыва в имени подписи реформатора.

По содержанию и композиционному построению или формуляру автограф Лютера является скорее, хотя и пространной, но в большой спешке составленной запиской, нежели письмом. В нем отсутствуют стройность и законченность принятых элементов формуляра. Личный, неформальный характер письма проступает в кратких и простых обращениях к жене, которые лишены формул церемонной учтивости, свойственных официальным письмам. 

Инскрипция находится на оборотной стороне письма и содержит наименование адресата в дательном падеже, адрес и приписку «в собственные руки» (zu handen). Очень личное, интимное наименование получателя «Любезному господину моему, госпоже Катарине Лютер» (Meinem lieben Herrn fraw Katherin Lutherin), как неоднократно отмечали исследователи, употребляется во многих письмах Лютера к жене. Более поздние дорсальные заметки в данном автографе свидетельствуют о различном прочтении обозначения адресата письма.

Приветствие «Благодать [тебе/ вам] и мир во Христе» (Gnad und fride ynn Christo) по аналогии с цитатами из новозаветных апостольских посланий (Рим. 1:7, 1 Кор. 1:3 и др.) характерно для духовного лица и теолога. Обращение «Дражайшая моя Кете» (Mein liebe Kethe) свидетельствует о неформальном характере письма.

Преамбула вводит в обстоятельства написания письма как сопроводительного, определяет его спонтанность и спешность, которые обусловили некоторую свободу и хаотичность композиции текста. 

Наррация, повествовательная компонента письма, разнородна по содержанию – от выражения эмоций по поводу дел на рейхстаге и упоминания об ожидающем гонце до замечания о сырой погоде в Кобурге и тем не менее созревшем винограде.  

В диспозиции Лютер предлагает жене попросить коллег в Виттенберге прочесть ей прилагаемые письма о событиях на рейхстаге. Некоторые исследователи предполагают в связи с этим, что Катарина Лютер недостаточно знала латинский язык, на котором были написаны донесения из Аугсбурга. Большое место занимают просьбы Лютера передавать приветы родственникам и домочадцам в Виттенберге.

Выражение благоволения в заключительной части писем в XVI веке уже очень часто заменяет элемент формуляра Sanctio. Здесь оно выражено в форме призвания защиты Божией адресату.

Место и дата. Общеизвестно, что Лютер находился в период написания письма в крепости Кобург. Это место, однако, в письме не обозначено. Вместо него стоит эмоциональное: Ex Eremo (из места уединения). Дата (15 августа) обозначена по церковному празднику: В день вознесения Богоматери.

После окончания письма, сделав некоторый отступ, реформатор поставил свою подпись, содержащую только имя без академического титула и должности.

Затем, по-видимому, вспомнив о делах, спонтанно, он добавил постскриптум с поручением жене поторопить дело с изданием его очередного произведения.