Комментарий исторический
Благодаря перечням свидетелей, которые как правило, присутствуют во всех грамотах Генриха I Щедрого, можно составить представление о его советниках и приближенных. Грамота 1174 года называет семь человек из числа самого ближнего круга Генриха I. Первой в списке свидетелей акта названа его жена – графиня Мария Французская (ум. 1198), дочь французского короля Людовика VII (1137–1180) и Алиеноры Аквитанской (ум. 1204), сестра будущих королей Франции и Англии – Филиппа Августа (1180–1223) и Ричарда Львиное Сердце (1189–1199). Впоследствии она трижды управляла графством. Первый раз во время палестинского похода Генриха I с 1179 по начало 1181 годов, потом после его смерти в марте 1181 года до совершеннолетия своего сына Генриха II (1181–1197) в 1187 году, затем – начиная c 1190 года во время палестинского похода Генриха и некоторое время после его смерти – как опекунша своего второго сына Теобальда III (1197–1201). Короткое время между 1187 и 1190 годами Мария была насельницей другого шампанского приората Фонтевро – Fontaines-les-Nonnes (Meaux, dép. Seine-et-Marne) (Evergates, P. 147). Вторым в списке свидетелей назван один из самых ближайших сподвижников Генриха I – Ансо де Тренель (Traînel. dép. Aube), один из крупных сеньоров Шампани, графский виночерпий (buticularius, pincerna) c 1153 года. Он сопровождал Генриха I в Крестовом походе и умер в 1188 или 1189 годах. Его мать Элиссенда после смерти мужа, Ансо I, была приориссой Фуаси (Roserot, 1886. P. 61; Evergates, P. 147). В качестве свидетеля выступает в 119 графских грамотах, нередко вместе со своим братом Гарнье (в 35 грамотах) (Arbois, III. P. 125, 142). Графский конюший Гильом ле Руа (Willermus Rex marescallus) был прямым графским ленником в шателленствах Провена и Сезанна (Longnon, I. nn. 1602, 1778, 1797). В качестве конюшего присутствует как свидетель в 28 актах Генриха I 1158–1179 годов, в четырех случаях (1164, 1172, 1174 и 1177) – отмечен вместе с братом Матье, тоже прямым ленником графа (Longnon, I. n. 1603). По-видимому, происходил из среды мелкого рыцарства (в 1170 году назван miles). Его сыновья, оба известные под фамилией Бребан (Brebanus) или как Милон и Жан из Провена, возведенные в должности графских сержантов (servienti), так же не раз становились свидетелями актов Генриха I. Милон, по-видимому, позже стал конюшим, как и его отец (в 1197 году упоминается жена покойного Милона Провенского, конюшего). Сопровождал Генриха I в Крестовом походе, а позже при Марии Французской служил камерарием (Arbois, III. P. 129–132). Братья владели обширной собственностью в Проевене; дом Бребанов был разрушен во время Второй Мировой войны. Графский казначей (camerarius) Арто или Эрто (Ertaudus, Altaldus), родом из Ножана (Nogent-sur-Seine, dép. Aube) присутствует в качестве свидетеля в 103 грамотах Генриха I 1158–1179 годов. Сопровождал графа в Крестовом походе и продолжил исполнять должность камерария при Марии Французской и Генрихе II до 1188 года (Arbois, III. P. 126–129). Как прямой ленник графа держал от него феоды в шателленствах Провена, Сезанна, Шато-Тьерри и Труа (Longnon, I. nn.1600, 1749, 2002); основал замок Nogent-l'Artaud (dép. Aisne). Абрам Провенский (Provins, dép. Seine-et-Marne), прямой ленник графа в шателленстве Провен (Longnon, I. nn.1707, 2403), был сыном первого камерария Генриха I – Пьера Бюрсо (Bursaud), и сам с 1178 года исполнял должность камерария некоторое время одновременно с Арто Ножанским. В качестве свидетеля присутствует в семи грамотах 1164–1179 годов (Arbois, III. P. 126). Робер де Мийи (Milly-la-Forêt, dép. Essonne) – прямой ленник графа в шателленствах Кулосье и Мо (Longnon, I. nn.1098, 1181) несколько раз выступал свидетелем в грамотах 1167–1179 годов. Сопровождал графа в Крестовом походе, а по возвращении несколько раз упоминается в документах от 1181 и 1184 годов. В апреле 1198 года он вступил поручителем во время принесения Тебальдом III клятвы верности королю Франции (Arbois, III. P. 148). Пьер Лангрский (Langres, dép. Haute-Marne) – прямой ленник графа в шателленстве Бар-сюр-Оба (Longnon, I. n. 134) известен по нескольким актам 1169–1179 годов (Arbois, III. P. 147–148). Первое упоминание ярмарок в Труа, находившемся на пересечении старинных торговых путей, относится еще к 427 году (письмо Сидония Аполлинария, епископа Клермонского, к Св. Лупусу, епископу Труа). Из нескольких ежегодных ярмарок, известных в XII веке, важнейшими были две – Св. Иоанна и Св. Ремигия, – проводившиеся на земле посвященных этим святым приходов. Ярмарки были известны также как «жаркая» (летняя) и «холодная» (осенняя). Первое их упоминание – во множественном числе без названий – относится к 1114 году (дарение графа Шампани Гуго в картулярии аббатства Монтье-ла-Селль (Motier-la-Celle, dép. Aube, Grande Troyes, com. St-André-les-Vergers)) (Lalore, VI. P. 285; Roserot, II. P. 1552). Названия же впервые встречаются в папской привилегии Анастасия IV от 1153 года тому же аббатству (Lalore, VI. P. 209). Кроме этого упоминания, известно еще пять грамот Генриха I Щедрого, включая петербургскую, где выплаты ренты разделены на два этапа и приурочены к двум главным ярмаркам Труа: 1153, 1159, 1163, 1170, 1174 и 1179 годов (Lalore, VI. P. 6; Arbois, III. P. 230; p. 450, n. 124; p. 457–458, n. 135; Cat. nn. 65, 183, 223, 297). Поскольку ярмарка Св. Иоанна устраивалась как продолжение майской ярмарки Св. Кириака Иерусалимского (Saint-Quiriace) в Провене, начало ее было сдвинуто на третий понедельник после рождества Св. Иоанна Крестителя (24 июня). Точно так же была сдвинута ярмарка, приуроченная ко дню перенесения мощей Св. Ремигия Реймского (1 октября) – она открывалась 2 ноября, после завершения провенской ярмарки Св. Айгульфа (Saint-Ayoul), и поэтому в конце XIII века называлась также ярмаркой Всех святых (1 ноября) (Roserot, II. P. 1553). Первые упоминания столов менял (mensa cambitoria), отмеченных в петербургской грамоте, также немногочисленны: 1154, 1160, 1165, 1179, 1188 годы (Arbois, III. P. 237; Cat. nn. 23, 78, 137, 303, 377). В грамоте 1165 года рента с одного меняльного стола в Труа бралась в размере 100 солидов (5 ливров), а в представленной грамоте 1174 года с другого стола графу причиталось 10 ливров, которые были им подарены Марии Бургундской (Arbois, III. P. 237; Cat. nn. 137, 223). Аббатство Фонтевро было основано пустынником Робертом Арбриссельским в 1101 году как двойной монастырь, где находили приют, как мужчины, так и женщины. Центральная обитель Ордена состояла из четырех монастырей: главная женская обитель Св. Марии (Grand-Moûtier – конечный адресат дарения 1174 года), приорат Сен-Лазар со странноприимным домом, конвент св. Марии Магдалины для кающихся грешниц и мужская обитель – приорат Saint-Jean-de-l'Habit. Приораты Фонтевро изначально состояли из двух обителей – мужской и женской. Во главе одноименного Ордена стояла аббатисса Фонтевро. Аббатство с самого начала давало приют одиноким женщинам из аристократических родов, благодаря чему получало множество вкладов от их родственников, а монастырская усыпальница стала последним пристанищем целого ряда представителей королевских династий Плантагенетов и Бурбонов. Представленная грамота 1174 года – первый документ, упоминающий Марию, сестру Генриха I Шампанского и вдову герцога Бургундского Эда II (1143–1162), в качестве насельницы Фонтевро. Согласно таблице в современном музее Фонтевро, Мария Шампанская, была девятой аббатисой монастыря c 1207 по 1208 годы; ей в этом статусе с 1208 по 1209 годы наследовала ее дочь Алиса, вдова сеньора Бурбонэ Аршамбо VII (см. также: Daoust. Сol. 969; вероятно, этой версии придерживается и Л.-А. Пикар, оканчивающий свой труд 1207 годом, но ни Марию, ни ее дочь Алису не отмечающий в числе аббатис (Picard. P. 206–207, 197). Согласно другой версии, Мария умерла в 1207 году (Gallia Christiana, II. Col. 1320). Версия о смерти Марии в 1190 году, приводимая во множестве генеалогических таблиц, вероятно связана с грамотой 1189 года от имени ее внука, будущего герцога Эда III Бургундского (1192–1218), в то время еще наследника, подтверждающего дарение своего отца Гуго III (1162–1192) аббатству Фонтевро: 50 ливров годовой ренты на покупку нижних рубашек много лет назад были подарены непосредственно Марии («pro Marie matre sua, que in eadem domo habitum religioni suscepit, quinquaginta libras ad camisias emendas ad opus monialium») (Bibl. Nat., ms. lat. 5480, vol. I, p. 495; Arch. Nat. K 222, n. 163). Последующие грамоты от лица Гуго III 1189 и 1190 годов, а также Эда III 1194, 1197, 1204, 1215 и 1216 годов, подтверждающие это дарение Фонтвро, не упоминают Марию (Bibl. Nat., ms. lat. 5480, vol. I, p. 329, 495–497). В рамках другой исследовательской традиции именно дарение Генриха I считается доказательством того, что в 1174 году Мария уже была аббатисой, а более поздние даты, связанные с ней в перечнях аббатис, объясняются смешением с ее сестрой Маргаритой, по-видимому, вступившей в Орден в 1174 году, что вынудило Генриха Щедрого дополнить свое первоначальное дарение в пользу Марии. В 1175 году он пожаловал обеим сестрам еще одну ренту в размере 20 ливров с ввозной пошлины в Провене, половина из которой была пожертвована по просьбе их общего брата Гильома, архиепископа Санса (Arbois, III. Cat. n. 238; Bibl. Nat., ms. lat. 5480, vol. I, p. 446– 447). Вступление в орден Марии Шампанской тоже определяют по-разному, либо годом смерти ее мужа – герцога Бургундского, в 1162 году (Gallia Christiana, II. Col. 1320; Picard. P. 197), либо позже. Э. Пети приводит документы, свидетельствующие о ее регентстве при несовершеннолетнем Гуго III, конец которого он датирует 1165 годом (Petit, II. P. 151). Среди выписок Ф.Р. де Геньера сохранились акты от имени аббатисы Матильды свидетельствующие о том, что Мария была жива еще в 1191 и 1192 годах и при этом не была аббатисой (Bibl. Nat., ms. lat. 5480, vol. I, p. 153, 173). В мартирологах Фонтевро Мария несколько раз отмечена как аббатиса (karissima mater nostra, abbatissa), а Алиса названа в одном месте просто дарительницей (benefactrix) (Bibl. Nat., ms. lat. 5480, vol. II, p. 90, p. 153, 155, 161); в самом позднем и кратком мартирологе на французском ни Ала, ни Мария в числе аббатис не названы (Bibl. Nat., ms. lat. 5480, vol. II, p. 142–143). В одном из мартирологов сказано, что она оставила пост аббатисы перед смертью, чтобы умереть не как госпожа своими сестрам, а как простая сестра (Bibl. Nat., ms. lat. 5480, vol. II, p. 119). В том же мартирологе сказано, что Матильда Бурбонская, внучка Марии и дочь Алы, названной там аббатисой, после смерти мужа также приняла монашеский хабит Ордена Фонтевро, и была похоронена в церкви в церкви приората Пон-Ратьер (Pont-Ratier, com. Charmes, dép. Allier) (Bibl. Nat., ms. lat. 5480, vol. II, p. 127). Вероятно, дарение Генриха I от 1174 года (или совершенное ранее, которое удостоверяет грамота 1174 года) стоит рассматривать как вклад, сделанный в связи со вступлением Марии в Орден. В 1179 году Генрих I сделал еще одно аналогичное пожертвование ежегодной ренты в 10 ливров, собираемых по время ярмарок в Труа с новых каменных домов, построенных Пьером Лангским в Труа, в пользу шампанского приората Фонтевро Фуаси, для одной из его насельниц – некоей маркизы, родственницы своей жены Марии Французской – с тем же условием пожизненного обеспечения и передачей ренты после смерти маркизы приорату на ежегодный помин ее души (AD Aube, 27 H 3/11; Baudin. P. 22; Arbois, III. Cat. 297). Монастырский архив, дошедший до наших дней в основном своем объеме и хранящийся в Архиве департамента Мен-е-Луар, занимает целую подсерию 101 H (437 картонов), посвященную самому аббатсвту, и несколько десятков подсерий (в каждой от нескольких штук до полутора десятков картонов), посвященных отельным доменам и приоратам Фонтевро 102 H – 246 Н (Levron. P. 22–47). Грамоты графов Шампанских (Архив СПбИИ РАН. ЗЕС. Карт. 326, №№ 6, 7, 47; Мажуга. № 1–3) хранились в одной сумке у окна доменов. Согласно выпискам Ф. Р. де Геньера из монастырского архива 1699 года (Paris. Bibl. Nat., ms. lat. 5480, vol. 1, p. 445–448) и дорсальным надписям первой половины XVII века, эта группа грамот определяла регулярный доход домениального владения Фонтевро вблизи Труа, первоначально связанного с приоратом Фуаси (Foicy, или Foissy, dép. Aube, com. St-Parres-aux-Tertres), приор, а затем приоресса которого отмечены в грамотах 1174 и 1187 годов в качестве получателей ренты. Приорат Фонтевро в Фуаси (Foicy, или Foissy, dép. Aube, com. St-Parres-aux-Tertres), согласно грамотам Генриха I Щедрого от 1165 года и аббата Св. Мартина, августинской обители в Труа (Saint-Martin-ès-Aires), от 1136 года, был учрежден благодаря пожертвованиям дамы Шап (Chappes, dép. Aube) и дарению графа Шампани Теобальда II (1125–1152), передавшего аббатству Фонтевро пустынь в одном из своих охотничьих угодий вблизи Труа, основанную, вероятно, начале XII века (Roserot. P. 54–55; Gautier-Ernoul). Традиция датировать учреждение монастыря 1102 годом (Courtalon-Delaistre, III. P. 71; Cottineau, I. Col. 1164) не имеет под собой оснований, как и другая которую воспроизводит Ж.-Ш. Курталон – датировать присоединение монастыря к Ордену Фонтевро XV веком. Начиная со второй четверти XII века монастырь располагал обширной собственностью в самом Труа. Петербургская грамота интересна с точки зрения городской истории и топографии Труа. Упоминаемая в ней церковь Св. Иоанна, известна как St-Jean-du-Marché, получила свое название от нескольких соседних с ней рынков. Здание сильно пострадало во время пожара 1188 года, наиболее древние части церкви датируются концом XIII – XIV веками. (Roserot, IV. P. 1607). В грамоте упоминается одна из рыночных площадей (forum), которых Труа существовало несколько – в зависимости от вида товаров (Roserot, IV. P. 1553–1554; Arbois, III. P. 237). Первое упоминание таких рынков относится к 1159 и 1160 годам (Arbois, III. Cat., n. 60, 84). А. д’Арбуа де Жюбенвиль в одном месте предлагает толковать это слово в петербургской грамоте именно так (Arbois, III. P. 230); в другом он толкует «de Foro» как фамилию владельца дома (Arbois, III. Cat., n. 223), что не исключает первого толкования. Место, где устанавливали в ряд свои столы денежные менялы, описанное в петербургской грамоте – это с очевидностью прежняя Place des Changes (vicus excambiarum in foro Trecensi), расположенная через улицу от церкви Сен-Жан и ныне носящая название площади Хлебного рынка (place du Marché-au-Pain). Современная улица Менял (rue des Changes), находящаяся чуть дальше от церкви, была названа в вспоминание об этом периоде городской истории. Сама она с 1223 по 1851 годы носила название rue de la Coefferie или les Coiffières (Arbois, III. P. 230; Breban. P. 23–24). Документы Фуаси 1127–1816 годов сохранились в Архиве департамента Об (Troyes. Arch. dép. Aube. 27 H, связки 1–62, 1*–37*). Фонды приората в архиве Фонтевро содержат документы XIII–XVIII веков (Angers. Arch. dép. Maine-et-Loire. 145 H (3 картона); Levron. P. 3). Грамоты из собрания Н.П. Лихачева, однако, относились к архивному ядру головной обители. Должное местоположение этих грамот в нынешних фондах Фонтевро, предположительно, относится к картонам 55–56 подсерии 101 H – «Дарения королей Франции, герцогов, графов, епископов и т.д.» с XII по середину XVIII в. (Levron. P. 23). Из общего массива эти документы были изъяты, согласно приказам Людовика XV 1738, 1739 и 1741 годов, и отправлены в Париж для восстановления утраченных при пожаре регистров королевской Счетной палаты, о чем 11 сентября 1744 года на каждой грамоте с лицевой или оборотной части была сделана соответствующая запись (Мажуга. С. 315). Поскольку король Франции являлся наследником как графов Шампанских, так и сеньоров Бурбоннэ, им же были унаследованы и обязательства регулярных выплат в пользу духовных учреждений, принятые на себя владетельными дарителями. В 1766 году документы были еще раз рассмотрены членами специальной комиссии при Парламенте, на предмет определения тех дарений королевских предшественников, которые подлежали бы выкупу в казну. Два документа – дарения Гвидо Дампьерского и графа Шампани Теобальда IV (Архив СПбИИ РАН. ЗЕС. Карт. 326, №№ 25а, 47) были отмечены, как не подлежащие выкупу ввиду ответного обязательства монахинь Фонтевро поминать дарителя (т.е. прямых предков венценосной особы) в годовщину его смерти. По-видимому, грамоты так и не вернулись в архив Фонтевро, будучи застигнуты революционными событиями в Париже, а затем пропав в частных собраниях на целое столетие. В составе Большого картулярия Фонтевро, от которого сохранилась лишь часть с актами по середину XII века, дополненная записями 1189–1194 и 1203–1206 годов (110 первых листов утрачено; Paris, BN, n. acq. lat, 2414 (olim coll. Phillipps, ms. 67); Stein, n. 1390; Grand cartulaire de Fontevraud (Pancarta et cartularium abbatissae et ordinis Fontis Ebraudi) / Publ. par J.-M. Bienvenu, avec la coll. de R. Favreau et G. Pon. T. I–II. Poitiers, 2000–2005), с которым работали эрудиты XVII века Э. Усо и А. Дюшен (Paris, BN, coll. Touraine-Anjou, t. 12, pp. 144–160; coll. Duchesne, t. 22, ff, 401–418), наших актов тоже нет.