Грамота Вильгельма Завоевателя; подделка XII в.; Архив СПбИИ РАН. ЗЕС. Колл. 18. Карт. 381. № 1б

• Касатов А. А. Historia vera vel imaginaria, или О чем может поведать грамота Вильгельма Завоевателя? // Пространство рукописи: От формы внешней к форме внутренней. Материалы конференции. Москва, ИВИ РАН, февраль 2009 / Под. ред. О. И. Тогоевой и И. Н. Данилевского. М., 2010. C. 150—165;
• Касатов А. А. Что скрывает дарственная грамота Вильгельма Завоевателя // Казус. Индивидуальное и уникальное в истории: 2010–2013 / Под ред. О. И. Тогоевой и И. Н. Данилевского. Вып. 10. М.: Наука, 2015. С. 191–213;
• Crone H.A., Davis R.H.C. Regesta Regum Anglo-Normannorum. Vol. II (1100–1135). Oxford, 1956. Vol. III (1135–1154). Oxford, 1968; Freeman. Norman Conquest. IV, 800; Green J. The English Sheriffs to 1154. Cambridge, 1990.

(1) In no(m)i(n)e s(an)c(t)ę et individuę Trinitatis, Patis et Fili, et Sp(iritu)s S(an)c(t)i amen. Willelmus fortisim(us), immo potentissim(us) rex o(mn)ium

(2) regu(m) illor(um), a quib(us) eo te(m)p(or)e cept(ra) regalia sub divo gubernabant(ur), maximu(m) imp(er)ium Anglicę terrę regens, q(uo)d p(er)missio(n)e atq(ue) volu(n)

(3) tate D(e)i primu(m) signis mirabilib(us)q(ue), p(ro)digiis, ac dei(n)de magnis iuribus bellisque debellando Anglos ta(n)de(m) adquisitu(m) gub(er)nans viris

(4) ta(m) ęcclesiasticis, q(ua)m suis comitib(us) baronib(us)q(ue) atq(ue) minist(ri)s o(mn)ib(us) salutes. Divina p(ro)vidente D(e)i mis(eri)c(or)dia et mea bonitate divina clem(en)tia

(5) i(n)spirata devote postula(n)ti Benedicto abb(at)i devotisimo scenobiu(m) i(n) onore d(omi)ni n(ot)ri Ie(s)u Chr(ist)i et beatissime ei(us) genit(ri)cis Marię et

(6) s(an)c(t)i Germani Autissiodore(n)sis ep(iscop)i i(n) Salebia fundare c(on)cessi. In q(uo) fundamine c(on)ieci et regali lib(er)alitate posui et dedi de p(ro)p(ri)a mea mens[a ipsa(m)]

(7) Salebia(m), videlicet, una(m) carucata(m) t(er)rę de Snait et VI bovatas de Flaxlei et Rodeclif et dimidia(m) carrucata(m) in Braitun et una(m) piscaria(m) Witegift

(8) et t(er)ras a Toma archiep(iscop)o eide(m) ęccl(esi)ę data(s), videlicet Fristuna(m) et Salebia(m) minore(m), tam s(e)c(un)d(u)m viva(m) vocem, q(ua)m iusta [след. читать iuxta] brevi(s) ei(us) tenore(m). Eode(m) m(odo) [terram de] Crul,[s]cil[icet]

(9) I hundret, quę iacet in vicecomitatu Lincolnie, et [terram de] Stanfort, quę est vicecomitat(us) Ha(m)tonie, q(ua)s deder(un)t Gaufrid(us) de [l]a Wirchi et Wido de Ranne

(10) curt sine ullo rete(n)tu c(on)firmavi et da(n)do c(on)cessi, et cu(n)cta cu(m) his, quę und(e)c(um)q(ue), ta(m) i(n) t(er)ris et possessio(n)ib(us), q(ua)m i(n) aliis oblatio(n)ibus, quę i(n)st(r)ictu S(an)c(t)i Sp(iritu)s a de

(11) votis benefactorib(us) offerri et q(ua)q(ua) v(er)su(s) iure, p(re)ce et p(re)cio adq(ui)ri po(s)sint, sub regali mun(im)i(n)e ab o(mn)i exactio(n)e et molestia et vexatio(n)e, solute et q(ui)ete, et

(12) libere, p(ro)ut decet elemosina(m) regia(m) et p(ro)p(ri)am abbatia(m) i(n)t(er)minabili et p(er)petua pace ten(er)ę, et curta(m) sua(m) cum saca et soca, et tol, et team, et i(n)fan

(13) gentef, et cu(m) o(mn)ibus c(on)suetudinib(us), q(ua)s meliore(s) habet ęcclesia sancti Petri Eborace(n)sis abere et p(er)petuo possid(er)e. Ad testimoniu(m) et ad c(on)firmatio(n)em

(14) hui(us) elemosine donationis, p(ro) salute a(n)i(m)ę męę et ta(m) precedentiu(m) meor(um), q(ua)m subsęq[ue]ntium. Data carta hac et c(on)firmata apud Lundonias i(n) p(re)sentia

(15) istorum, scilicet Odonis Ba(i)ocensis ep(iscop)i, Edwardi de Salebiria, Hugoni(s) de Portu, Hugonis de Mo(n)tefort, Rodb(er)ti de Ollei, Ricardi filii comitis

(16) Gilleb(er)ti, Baldewini fr(atr)is ei(us), Remigii ep(iscop)i, Radulfi Talebois, Rodb(er)ti de Tenu, Gaufridi de la Wirchi et toti(us) c(ur)ię regis.

• В качестве мер площади для определения размера земельных участков используются фискальные единицы: карруката (carrucata) – участок, который можно было вспахать за один день большим колесным плугом (carruca), запряженным восьмеркой быков (Касатов 2015. С. 210, сн. 2); бовата (bovata) – соответственно, восьмая часть каррукаты (Касатов 2015. С. 210, сн. 2); сотня (hundret) - фискальная единица в 12 каррукат (Farrer I. P. 360), на которые делились графские округа.

• Право вершить суд (curtam suam) противопоставлено в грамоте родственному слову, которое обозначает собственно суд и двор (curia regis).

• Для уточнения объема прав используются английские слова (cum saca et soca, et tol, et team, et infangentef) –– обозначающие гражданскую юстицию (soke and sake), фискальные полномочия (toll), и уголовную юстицию (team, infangthief).

Документ написан дипломатическим минускулом середины XII века на основе каролингского с заметным влиянием книжного письма. Отличительной чертой эпохи являются удлиненные пропорции букв по сравнению с каролингским периодом, их близкое примыкание в словах и характерные засечки в верхней части малых вертикалей, придающие вершине сходство с булавой. Кое-где заметен небольшой расщеп между этим коротким штрихом, обозначающем место постановки пера и примыкающей к нему вертикали. Вертикаль таким образом вычерчивается минимум в два приема. Такие засечки – предшественники будущего готического излома. Такие же булавообразные засечки есть на верхних выносных b, l и h, но в них направление этого первого штриха немного иное – начинаясь так же под заметным углом к вертикали, штрих идет вниз, вдоль будущей вертикали, сливаясь с ней под более острым углом. Верхние и нижние выносные довольно короткие – на полкорпуса. Нижние засечки выполнены в виде волосных штрихов, выполняющих роль соединительного элемента. Такие же едва заметные косые штришки есть на нижних выносных p и q. Строчные s-вертикальная и f стоят на строке и имеют такие же засечки снизу, как малые вертикали. Строчная d имеет две формы - унциальную и минускульную форму. Есть округлый вариант r, последовательно употребляемый в сочетании or. Есть лигатура st (testes) с верхним соединением. Обращают на себя написание союза и окончания et (videlicet, scilicet, decet, habet) почти всегда в виде лигатуры (специальный знак в виде арабской цифры 7 – в середине 11 и в конце 16 строки) и не всегда последовательное использование ę (e-caudata) в слове ęcclesia, на месте диграфа ae и там, где его быть не должно (sanctę et individuę, Anglicę terrę, но beatissime Marię, animę męę, и совсем неожиданное ten(er)ę, subsęq[ue]ntium). Написание нескольких имен собственных выбрано с вариантом через w (вместо gu или v) и с острой формой v (вместо округлой u) (WillelmVs, BaldeWini, GaVridusLa Wirchi, Wido, Edwardi) и с прописной буквой в середине слова (SalVtes, BeNedicto, MaRię, GeRMani). Отметим характерную для актов XII века лигатуру de в именах собственных.

Знаки сокращения по умолчанию представляют собой тильду в виде изогнутого к верху штриха, выполняемого в два приема. Есть специальные знаки для слогов per/por, pro, окончаний -orum, -que, -us, -bus, -ur. Регулярно используются буквенные титла: q(ui)bus, cept(ra), q(uo)d, data(s). Сокращения по типу nomina sacra представлены в написании имени Иисуса Христа греческими буквами, графически совпадающими со строчными латинскими: IH(S)U XP(IST)I.

Прописные буквы используются для начала документа и некоторых имен собственных.

Знаки препинания в виде точки, стоящей над строкой, на середине высоты буквенного корпуса, стоят достаточно редко и используются – не всегда в соответствии с единым грамматическим смыслом, а скорее, как обозначение пауз при чтении – для окончания документа, разделения имен Троицы в формуле вербальной инвокации, отделения имен в списке свидетелей, отделения частей сложноподчиненного предложения.

Исправления: в слове mensa (конец 6 строки) буква s написана поверх стертой g; затертая буква перед словом atque (конец 2 строки) и перед словом magnis (середина 3 строки); затертая буква ‘f’ перед словом «episcopis» (середина 16 строки).

Из особенностей орфографии отметим scenobium (вместо cenobium) в 5 строке, iusta (вместо iuxta) в 8 строке, genitricis вместо genetricis; пропуск начальной h – onore (вместо honore) в 5 строке и abere (вместо habere) в 13 строке, где рядом есть нормативное habet.

Бенедиктинское аббатство Селби было основано около монахом бургундского аббатства Сен-Жермен в Осере, и так же посвящено Св. Герману. Монастырь стал первой английской обителью, учрежденной после нормандского Завоевания 1066 года. По традиции основание монастыря приписывается Вильгельму I Завоевателю и датируется 1069 годом. Д. Бейтс, правда, считает указание на год в хронике Симеона Даремского (ум. 1129) поздней интерполяций (Bates. P. 819). Селби (не монастырь, а уже существовавший в этом месте торговый город) считается вероятным местом рождения четвертого сына Вильгельма – будущего короля Генриха I (1100–1135) осенью 1068 года (Farrer I. P. 362–363). Грамота Вильгельма I Завоевателя, отсылающая к основанию обители, и перечисляющая его собственные дарения из королевского манора в Селби и дарения от имени его ближайшего окружения – архиепископа Йоркского и двух норманнских баронов – согласно той же монастырской традиции считалась самым первым и самым значимым пожалованием монастырю. Об этом свидетельствует и архивный шифр XIII–XIV веков на обороте документа, соответствующей записи в перечне монастырских грамот (Fowler, I. P. ii), и включение текста документа в историю аббатства (Fowler, I. P. [18]).

Дарение архиепископом Йоркским земель во Фристоне и Малой Селби датируется 1070–1082 (Касатов, 2015. С. 202) или 1070–1081 годами (Farrer I, P. 49, n. 41). Оно совершено во спасение души короля, и имеет тот же список свидетелей, что и петербургская грамота Вильгельма I (в публикациях он обрывается на Одо, епископе Байе). Вторая грамота архиепископа Томаса, которую датируют 1070–1096 (Касатов, 2015. С. 202) или 1078–1087 годами (Farrer I, P. 49, n. 42), добавляла к этим землям деревню Хиллэм (Hillam). Дарение сотни земли (hundretam terre cum tota soca et saca, ut in vicecomitatu Linc. iacet) в Крауле от имени Готфирда де Ла Герша было совершено в Лондоне в присутствии Одо, епископа Байе, во спасение души дарителя, короля и королевы. Грамота от его имени не датирована, список свидетелей в картулярии приведен не полностью, возможно, он тоже совпадает со списком из петербургской грамоты; Фаулер датирует ее 1084 годом – без аргументации (Fowler, II. P. 279, n. 1196). Дарственная Гвидо де Ранкура (Stanford, villam meam cum omnibus, quae ad ei adiacent) также составлена от имени самого дарителя – во спасение души его самого, членов его семьи и короля, и также не датирована (датировка Фаулера – 1069 год); в грамоте сказано, что дарение было удостоверено Вильгельмом I и наследником Гвидо Ричардом; свидетелями обозначены Ремигий, епископ Линкольна, и Гуго де Монфор. Фискальные и судебные права (consuetudines) в отношении деревни Краул были удостоверены Вильгельмом II в 1093-1100 годах в ходе разрешения спора между Селби и местным сеньором (Davis, I. n. 470; Fowler I. P. 28, n. 31). Права на манор в Селби, землю в Роклиффе (без упоминания их размеров), пол каррукаты Брайтоне, 6 боват Флакслее и рыбный садок Уитгифте были удостоверены Генрихом I в марте – апреле 1106 года; при этом из грамоты следует, что монахи всем этим уже владели во времена Вильгельма I и Вильгельма II (Crone, Davis, II, n. 748; Farrer I, n. 475). Дарение Готфрида де ла Герш в районе Краула было подтверждено Генрихом I в мае между 1100 и 1108 годами (Crone, Davis, II, n. 888; Farrer I, n. 474); право суда и сбора податей (socam et sacam, et tol et team, et infanganthef) в Крауле и Стенфорде – в 1111 году (Crone, Davis, II, n. 888; Fowler, I. P. 24, n. 20).

В Книге Страшного суда 1086 года из владений, из которых были совершены дарения в пользу Селби, нашли отражение следующие: манор Вильгельма I в Роклифе (Yorkshire C31; Касатов 2015. С. 207); владения архиепископа Томаса в составе манора в Шербурн (Sherburn), где 7 каррукат принадлежат аббатству Селби (Yorkshire 2B1), из которых 4 каррукаты были во Фристоне и 3 в Малой Селби (Little or Over Selby) (Farrer, I. P. 49; Касатов 2015. С. 212, сн. 48); владения Готфрида де ла Герша в Крауле, которые от него получило аббатство Селби (Lincolnshire 63,15); владения Гвидо де Раннкура в Стенфорде, которые купил у него аббат Селби Бенедикт (Northemptonshire 41,3); ссылки на рукопись, см: Bates. P. 819.

Принимая во внимание известную фрагментарность Книги Страшного суда, а также свидетельство из грамоты Генриха I 1106 года, очевидно, что все пожалования из петербургской грамоты принадлежали к ядру монастырской собственности, сложившемуся в первые десятилетия существования аббатства. Однако не ясно, имело ли место такое пожалование и удостоверение полученных ранее прав от имени Вильгельма I. Д. Бейтс обращает внимание на то, что грамоты Генриха I, подтверждающие те же права, в отличие от позднейших подтверждений, ни разу не упоминают дарение Вильгельма I, хотя и отмечают, что само аббатство было основано Вильгельмом I и Матильдой (Bates. P. 819). Возможно также, что поддельной является не только грамота Вильгельма Завоевателя, но и две сопутствующие ей грамоты от имени Готфрида де ла Герш и архиепископа Йоркского, имеющие тот же список свидетелей. Но так же можно предположить, что в распоряжении монахов была некая частичная копия этих грамот (например, в составе некоей утраченной панкарты или в утраченных источниках монастырской хроники), и на их основе им пришлось «восстановить» первоначальные документы ради их удостоверения королем Стефаном (1135–1154). Архив и само аббатство, надо думать, пострадало в 1143 году во время феодальных войн, когда, согласно монастырской хронике, аббату Хелиасу (1143–1153) пришлось предпринять усилия по защите монастырских владений (Касатов, 2015. С. 206).

Грамота короля Стефана 1154 года, подтверждающая дарение Вильгельма I и перечисляющая все дарения из петербургской грамоты, согласно тому же порядку и в тех же формулировках, была издана во время осады замка Дракс («Apud Dracax in obsidione» – Crone, Davis, III, n. 817; Farrer I, 480) при подавлении мятежа Филиппа де Колвилла (Colevill), который, вероятно, угрожал и правам аббатства. Как и в грамоте Вильгельма I, положение о праве вершить суд (cum soca et saca, toll et team, et infangentheof) стоит в самом конце, после перечисления множества других дарений, сделанных, как можно понять из текста грамоты, при короле Вильгельме I, и тоже подтвержденных его же грамотой. Так что весьма вероятно предположение А.А. Касатова, о том, что существовала какая-то еще (возможно, такая же поддельная) грамота Вильгельма I, которая была представлена королю Стефану для подтверждения (Касатов. 2015. С.213, сн. 75). Примечательно, что королем Стефаном была издана еще одна грамота – в то же время или ранее (ее датируют 1136–1154 годами), которая подтверждала все свободы Селби в графстве Йорк, которыми монахи пользовались согласно пожалованиям Генриха I, но без перечисления самих владений и без уточнения объему судебных и фискальных полномочий (Crone, Davis, III, n. 816; Farrer I, 479).

Еще раз пожалование Вильгельма I было удостоверено Генрихом II в 1155–1161 годах и упомянуто еще в двух его грамотах (Farrer I, n. 481; Fowler I, nn. 13, 14, 24). О том, что в канцелярии Стефана, как затем и в канцелярии Генриха II, сверялись с текстом петербургской грамоты, говорит настойчивое употребление женского рода в относительных местоимениях при описании дарений Готфрида де Ла Герша и Гвидо де Ранкура, которое можно объяснить только пропуском слова «terra» в петербургской грамоте, несколько раз повторяющегося вместе с размерами участков в отношении дарений Вильгельма I и Томаса Йоркского, или «villa» перед Стенфордом, так как «hundret» понималось как слово женского рода; см. дарение Готфрида де ла Герш (hundredam terre – Fowler II. P. 279, n. 1196). Впоследствии удостоверение прав Селби происходило путем включения полнотекстовой копии прежних пожалований в состав новых королевских грамот. Таким образом петербургская грамота сохранилась во множестве «видимусов», или согласно английской традиции «инспексимусов», названных так по словесной формуле вводившей текст включенной копии. Известны такие грамоты от имени Эдуарда I от 1286 года, Эдуарда II от 1319 года, Ричарда II от 1381 года, Генриха IV от 1401 года и Генриха VI от 1427 года (Fowler I, nn. 37, 44, 78, 79, 81; Bates. P. 817). Во всех этих случаях подлинность грамоты была подтверждена одновременно с ее переизданием.

Первым о поддельности документа высказался Фримен (Freeman, IV. P. 800), его мнение было поддержано Дэвисом (Davis I, n. 178), но не принято Фаррером, посчитавшим его следствием гиперкритицизма. В отсутствии самой грамоты (до ее обнаружения в собрании Н.П. Лихачева она считалась утраченной) эта критика строилась на анализе формуляра. После обнаружения самой подделки, к ней добавилась палеографическая аргументация. Д. Бейтс связывает создание подделки с составлением монастырской Истории Селби, датирующейся 1184 годом (Bates. P. 819); А.А. Касатов – с необходимостью защитить права Селби в период гражданской войны подтверждением имеющихся прав от имени короля Стефана в 1154 году, занятого осадой замка Дракс (в 8 км на юго-восток от Селби в направлении Снейта и Роклиффа), и возможно, с потребностью обосновать право суда и сбора податей в отношении всех первоначальных владений, аналогичных тем, что были гарантированы Вильгельмом I архиепископу Йорка.

По своему внешнему оформлению – небольшому размеру пергамена, плотному расположению текста на листе (практически без полей), отсутствию особой графики (удлиненные или маюскульные буквы для первой строки) и специальных графических символов (например, крестов перед именами свидетелей, см.: Davis, n. 145, XV; 285, XLV), способу крепления печати (sur simple queue) – грамота напоминает королевские послания, или приказы (writ), которыми так же могли оформляться некоторые пожалования. Тем не менее формуляр включает в себя отдельные элементы, характерные для королевских жалованных грамот (дипломов).

Грамота начинается с вербальной инвокациии, формула которой типична для древнейших дипломов, как нормандских герцогов, так и англосаксонских королей (In nomine sancte et individuae Trinitatis, Patris et Filii et Spiritus Sancti. Amen), но совершенно не характерна для грамот Вильгельма I – как дипломов, так и королевских приказов и оформленных по их подобию пожалований. Эта черта роднит петербургскую грамоту с другой сомнительной грамотой Вильгельма I от 1070 года в пользу аббатства Св. Августина в Кентербери (Davis, n. 35, VIII). Стиль грамоты своим многословием и сложными грамматическими конструкциями также обнаруживает сходство с англосаксонскими и ранними англо-нормандскими дипломами (Касатов 2015. P. 199–200, сн. 33), а также подделками середины XII века из аббатства Битвы (Battle Abbey) (Bates. P. 820). Так для грамот Вильгельма I – будь то дипломы или приказы – совершенно нетипична пространная формула интитуляции, описывающая обстоятельства Завоевания, оправданного, во-первых, божественной волей, явленной через удивительные знаки и чудеса (имеется в виду комета 1066 г. – Fowler I. P. 11, note. 1), а затем – правами наследования и военными успехами нормандцев.

В отношении диспозитивных формул в королевских грамотах также существовало различие между приказами и дипломами: о совершенном пожаловании сообщалось в прошедшем времени (например: sciatis me dedise et concessisse), тогда как дипломы представляли прямое волеизъявление, выраженное глаголами в настоящем времени (do, trado concedo) (Касатов 2015. С. 199). В петербургской грамоте мы встречаем прошедшее время, но без обычной для приказа формы сообщения о совершенных деяниях (fundare concessi, conieci, posui, dedi, confirmavi, concessi) и без открывающей диспозитив формулы нотификации (sciatis facio или notum facio), что роднит документ с грамотой Вильгельма II в пользу архиепископа Йоркского – тоже без даты, с таким же подробным обоснованием Завоевания и в отношении которой так же есть сомнения в подлинности – Fowler I. P. IX, note 1; Davis, n. 341, LXI).

Адрес (viris tam ęcclesiasticis, quam suis comitibus baronibusque atque ministris omnibus) завершается простым приветствием (salutes); для грамот Вильгельма I характерна форма единственного числа: salutem.

В краткой наррации, которая вводит диспозитив, при обозначении адресата дарения отмечено прошение, поданное первым аббатом Селби Бенедиктом (devoto postulanti Benedicto). При удостоверении дарения архиепископа Йоркского отдельно отмечено, что он сообщил о нем королю лично (secundum vivam vocem) и в письме (iuxta brevis eius tenorem).

Наличие локальной даты и отсутствие даты хронологической не является чем-то необычным для грамот Вильгельма, особенно для приказов и оформленных ими пожалований – это характерная для эпохи черта посланий XI–XII веков, которые изначально не предполагали длительного хранения. Вводящая локальную дату формула (data et confirmata) получает распространение не ранее середины XII века (Bates, 820; Касатов 2015. С. 200).

Список свидетелей по мнению Д. Бейтса не является типичным для грамот Вильгельма I. Упоминание утраченной грамоты Вильгельма I в пользу Вестминстерского аббатства с таким же списком свидетелей, сделанное одним из английских антикваров (Crone, Davis II. P. 395 – Addenda ad vol. I, n. 178), является, по мнению Д. Бейтса еще одним аргументом в пользу подлога самого факта дарения.