Комментарий палеографический
Документ написан дипломатическим минускулом первой половины XIII века с явным влиянием канцелярии графов Шампанских и вероятным влиянием письма папской канцелярии. Выносные выходят на высоту в полтора-два буквенных корпуса вверх и на один-полтора корпуса вниз. Письмо имеет заметный наклон влево. Малые вертикали ‘i’, ‘u’, ‘n’, ‘m’ имеют сверху и снизу небольшой излом (сочетание волосной засечки или соединения, выполненных под углом, с широкой вертикалью) с небольшим утолщением вверху вертикали и сужением книзу, наподобие арки. Волосные засечки-соединения есть у всех вертикалей буквы – не только у последних, в связи с чем появляются «закрытые» формы минускульных ‘n’ и ‘m’ и очень сложно различить отдельные буквы, когда ‘n’, ‘m’, ‘u’, ‘i’ идут подряд. Унциальная ‘M’ с закрытым первым элементом используется в качестве прописной буквы для нерегулярного выделения отдельных слов. Прямая ‘r’ имеет верхнее соединение и при этом – заметную засечку-скругление снизу. Кое-где заметен боковой ход пера в виде волосных хвостиков у верхних и нижних выносных – у унциальной ‘d’, ‘q’, ‘p’, ‘f’ и вертикальной ‘s’, у долгой ‘i’ с нижней выносной, прописных ‘S’ и ‘T’. Особенно заметен этот лишний штрих в виде неполной петли у ‘g’ – в сочетании с коротким или даже недоведенным до конца основным элементом буквы (viginti, triginta). У ряда букв есть заметные засечки, дающие эффект расщепа, на уровне верхней части буквенного корпуса – вверху вертикального элемента ‘p’, ‘i’ без верхнего соединения с предыдущей буквой, долгой ‘i’ в начале слова, или на середине высоты вертикалей ‘h’, ‘b’, ‘l’, ‘f’, вертикальной ‘s’, прописных ‘I’ и ‘R’. Строчная ‘d’ имеет только унциальную форму. Строчная ‘s’ имеет две формы: сигмавидную – для некоторых окончаний и вертикальную – для всех остальных случаев. Буква ‘t’ имеет заметную горизонталь (ее невозможно спутать с ‘c’) и с ее помощью – верхнее соединение с предыдущей и последующими буквами. Строчная ‘e’ соединяется с последующими буквами не только с низу, но и сверху. Конечные ‘n’, ‘m’ имеют завершение в виде волосного штриха, уходящего под строку, иногда – с дополнительным «коленцем» (perpetuam elemosinam). Конечная ‘t’ имеет длинную горизонталь и волосной штрих, уходящий под углом вниз (ut, sit). V-острая используется в начале слова для передачи как гласного, так и согласного звука (universis, viginti, undecimo). Следует отметить короткую, нерастянутую лигатуру ‘st’ (testimonium) и лигатуру ‘ct’ с двумя связками – верхней и нижней (Actum). Обращает на себя внимание чисто графическое использование ‘ę’ (e-caudata) и буквы ‘y’ с точкой – без отсылки к дифтонгу (ęcclesie) или греческому происхождению слова (pagynam, sygillum, но: elemosina). В некоторых случаях над ‘i’ стоят точки в виде волосных штрихов (facio, anniversario). Прописные буквы используются очень часто и не регулярно: для обозначения начала предложения, а также в качестве графического выделения отдельных слов или частей предложения в его середине – ради визуального разнообразия, без какой-либо связи со значением слова. Первое слово документа «Ego» выделено буквицей и особым написанием буквы ‘g’, отличным от обычного строчного варианта. Знаки сокращения по умолчанию представляют собой надстрочную тильду в виде широкого прямого штриха. Из специальных знаков сокращения встречаются надстрочные знаки для окончаний -us, -b(us), слога -ur-, приставки per-. Используются буквенные титла: Dampet(ra), q(ua)tuor, siq(ui)dem, P(ru)vin(ensium). Союз ‘et’ изображается исключительно в виде специального знака из тироновых нот в виде арабской цифры ‘7’, иногда с дополнительным штрихом, перечеркивающим вертикаль. Знаки препинания в виде точки, стоящей над строкой или точки с запятой в виде волосного диагонального штриха используются как для конца предложения, так и для большой паузы внутри предложения. Едва заметные точки использованы для членения внутри формулы даты.
Комментарий исторический
Гвидо (Ги) II Дампьерский (ок. 1155–1216) входил в число наиболее видных владетельных сеньоров Франции периода правления Филиппа-Августа (1180–1223). В хронике монаха Обри из аббатства Труа-Фотен (Trois-Fontaines-l’Abbaye, dép. Marne), составленной около 1243 года, под 1190 годом среди шампанских участников крестового похода Гвидо упомянут с характеристикой, уподобляющей его Одиссею, как «хитрумнейший средь людей» («vir in secularibus astutissimus» – Longnon, I. P. 459). Кроме сеньории Дампьера (Dampierre, dép. Aube), он так же был господином Сен-Дизье (Saint-Dizier, dép. Haute-Marne), Муалена (Moёslains, dép. Haute-Marne), Сен-Жюста (Saint-Juste-Sauvage, dép. Marne), коннетаблем графства Шампанского и виконтом Труа, унаследовав эти титулы от своего отца – Вильгельма (Гильома) I Дампьерского (ок. 1130–1174). Бурбонне с историческими центрами в Сувиньи (Souvigny, dép. Allier) и в Бурбоне (Bourbon-l’Archambaut, dép. Allier) он приобрел благодаря браку с Матильдой Бурбонской (ум. 1218), заключенному во второй половине 1195 – начале 1196 годов. Сеньорию Монлюсон (Montluçon, dép. Allier) ему пожаловал Филипп-Август в 1202 году, присоединив ее к Бурбонне (Huillard-Bréholles, I. P. 12, n. 45), земельные владения в Оверни ему были пожалованы в благодарность за подавление феодального мятежа в 1210 г. (Maistre. P. 71). Подаренная Фонтевро рента, по-видимому, когда-то составляла часть регулярных доходов, полагавшихся виконту Труа. Согласно первому перечню феодов Шампани («Feoda Campanie»), составленному около 1172 года, эта должность в виде сопряженных с ней прав и доходов была распределена между тремя семействами, наследниками первых виконтов Труа – сеньорами Шап (Chappes, dép. Aube), Дампьера и графами Бар-ле-Дюка, – которые держали ее на правах феода от графов Шампани (Longnon, I. nn. 1886, 1889, 1890). Гвидо Дампьерский должен был за свою часть обеспечить охрану городского замка («Filius Guillelmi Donni Petri, qui habebit vicecomitatum, ligius et debet custodiam»). Согласно акту обмена 1284 года (грамота 1297 года) между унаследовавшим графство Шампань французским королем Филиппом Красивым и сеньором Шамбли (Pierre de Chambly), приобретшим треть Дампьеров в 1276 году, в это держание входили ввозные пошлины с провоза товаров (tonlieu) через ворота Сент-Еспри (или Бургундские, известные так же как Croncels по близлежащей деревне) и ворота Сен-Жак (Levesque de la Ravallière. P. 67–68; Roserot, II. P. 1520). В грамоте 1219 года, изданной в пользу аббатства от имени старшего сына Гвидо, Аршамбо VIII Бурбонского, которой тот подтвердил оба дарения Гвидо от июня 1211 года – 25 ливров ренты с мастерских в Сувиньи (Архив СПбИИ РАН. ЗЕС. Карт. 326, №№, 8, 8а) и 20 ливров с городских ворот в Труа, – говорится, что остальные 14 ливров ренты в Труа унаследовал от отца брат Аршамбо, Гильом II Дампьерский – которому после смерти Гвидо достался титул виконта Труа и шампанские сеньории Дампьер, Сен-Дизье и Муален. Эти 14 ливров впоследствии были подарены аббатству Фонтевро Гильомом, каковой дар был так же удостоверен Аршамбо VIII той же грамотой (Paris. Bibl. Nat., ms. lat. 5480, vol. 1, p. 448; Arch. Nat., К 222, n. 171; Fazy. n. 582). Местный уроженец, энциклопедист П.-Ж. Гросли приводит письмо 1209 года, составленное от имени несовершеннолетнего Гильома II, уже принесшего оммаж, к своей сеньоре – графине Шампани Бланке Наваррской (П. А. Левек де ла Равальер дает датировку 1219 г.: Lévesque de la Ravallière. P. 67). Гильом сообщает о передаче доходов от виконтства Труа своей матери Матильде Бурбонской в пожизненную ренту и о совершенной им инвеституре; он просит графиню подтвердить эту передачу и, в свою очередь, совершить инвеституру в отношении этой должности (Grosley, I. P. 437). С очевидностью, инициатором дарения Гвидо 1211 года, и последующего дарения, совершенного Гильомом, была сама Матильда Бурбонская. Поскольку держание было наследственным, части его могли быть выведены из состава феода для последующего дарения в пользу церкви. Общий ежегодный доход со всех трех частей должности виконта Труа ко времени короля Филиппа Августа местный эрудит П. А. Левек де ла Равальер оценивает в 160 ливров (Lévesque de la Ravallière. P. 63). Судя по описанию трети Дампьеров, согласно акту обмена 1284 года, подаренные аббатству Фонтевро 34 ливра ежегодной ренты составляли в начале XIII века весьма заметную часть доходов Дампьеров в Труа. Первое упоминание ярмарок в Труа, находившемся на пересечении старинных торговых путей, относится еще к 427 году (письмо Сидония Аполлинария, епископа Клермонского, к Св. Лупусу, епископу Труа). Из нескольких ежегодных ярмарок, известных в XII веке, важнейшими были две – Св. Иоанна и Св. Ремигия. Они проводились на земле посвященных этим святым приходов и были известны также как «жаркая» (летняя) и «холодная» (осенняя). Первые их упоминания относятся к середине XII века (Roserot, II. P. 1552). Известно дарение графа Шампани Генриха I Щедрого 1159 года в пользу Ордена Тамплиеров, которым он уступил из своих доходов от ежегодной ввозной пошлины на эти ярмарки по 12 ливров с каждой (Arbois de Jubainville, III. P. 450, n. 124). Поскольку ярмарка Св. Иоанна устраивалась как продолжение майской ярмарки Св. Кириака Иерусалимского (Saint-Quiriace) в Провене, начало ее было сдвинуто на третий понедельник после рождества Св. Ионна Крестителя (24 июня). Точно также была сдвинута ярмарка, приуроченная ко дню перенесения мощей Св. Ремигия Реймского (1 октября) – она открывалась 2 ноября, после завершения провенской ярмарки Св. Айгульфа (Saint-Ayoul), и поэтому в конце XIII века назвалась также ярмаркой Всех святых (1 ноября) (Roserot, II. P. 1553). Аббатство Фонтевро было основано пустынником Робертом Арбриссельским в 1101 году как двойной монастырь, где находили приют, как мужчины, так и женщины. Центральная обитель Ордена состояла из четырех монастырей: главная женская обитель Св. Марии, приорат Сен-Лазар со странноприимным домом, конвент св. Марии Магдалины для кающихся грешниц и мужская обитель – приорат Saint-Jean-de-l'Habit. Приораты Фонтевро изначально состояли из двух обителей – мужской и женской. Во главе одноименного Ордена стояла аббатиса Фонтевро. Аббатство с самого начала давало приют одиноким женщинам из аристократических родов, благодаря чему получало множество вкладов от их родственников, а монастырская усыпальница стала последним пристанищем целого ряда представителей королевских династий Плантагенетов и Бурбонов. Монастырский архив, дошедший до наших дней в основном своем объеме и хранящийся в Архиве департамента Мен-е-Луар, занимает целую подсерию 101 H (437 картонов), посвященную самому аббатству, и несколько десятков подсерий (в каждой от нескольких штук до полутора десятков картонов), посвященных отельным доменам и приоратам Фонтевро 102 H – 246 Н (Levron. P. 22–47). Как и грамоты, удостоверяющие дарение Гвидо Дампьерского от 1196 года (Архив СПбИИ РАН. ЗЕС. Карт. 326, №№, 8, 8а), рассматриваемый документ 1211 года в архиве Фонтевро был отнесен к документам, обосновывающим доходы домениального хозяйства в Труа, связанного изначально с основанным поблизости приоратом Фуаси (Foicy, или Foissy, dép. Aube, com. St-Parres-aux-Tertres). Приорат Фонтевро в Фуаси (Foicy, или Foissy, dép. Aube, com. St-Parres-aux-Tertres), согласно грамотам Генриха I Щедрого, графа Шампани, от 1165 года и Св. Мартина, аббата августинской обители в Труа (Saint-Martin-ès-Aires), от 1136 года, был учрежден благодаря пожертвованиям дамы Шап (Chappes, dép. Aube) и дарению графа Шампани Теобальда II (1125–1152), передавшего аббатству Фонтевро пустынь в одном из своих охотничьих угодий вблизи Труа, основанную, вероятно, начале XII веке (Roserot. P. 54–55; Gautier-Ernoul). Традиция датировать учреждение монастыря 1102 годом (Courtalon-Delaistre, III. P. 71; Cottineau, I. Col. 1164) не имеет под собой оснований, как и другая которую воспроизводит Ж.-Ш. Курталон – датировать присоединение монастыря к Ордену Фонтевро XV веком. Начиная со второй четверти XII века монастырь располагал обширной собственностью в самом Труа. Документы Фуаси 1127–1816 годов сохранились в Архиве департамента Об (Troyes. Arch. dép. Aube. 27 H, связки 1–62, 1*–37*). Фонды приората в архиве Фонтевро содержат документы XIII–XVIII веков (Angers. Arch. dép. Maine-et-Loire. 145 H (3 картона); Levron. P. 3). Грамоты из собрания Лихачева, однако, относились к архивному ядру головной обители. Должное местоположение этих грамот в нынешних фондах Фонтевро, предположительно, относится к картонам 55–56 подсерии 101 H – «Дарения королей Франции, герцогов, графов, епископов и т.д.» с XII по середину XVIII веков (Levron. P. 23). Из общего массива эти документы были изъяты, согласно приказам Людовика XV 1738, 1739 и 1741 годов, и отправлены в Париж для восстановления утраченных при пожаре регистров королевской Счетной палаты, о чем 11 сентября 1744 года на каждой грамоте с лицевой или оборотной части была сделана соответствующая запись (Мажуга. С. 315). Поскольку король Франции являлся наследником как графов Шампанских, так и сеньоров Бурбонне, им же были унаследованы и обязательства регулярных выплат в пользу духовных учреждений, принятые на себя владетельными дарителями. В 1766 году документы были еще раз рассмотрены членами специальной комиссии при Парламенте, на предмет определения тех дарений королевских предшественников, которые подлежали бы выкупу в казну. Два документа – дарения Гвидо Дампьерского и графа Шампани Теобальда IV (Архив СПбИИ РАН. ЗЕС. Карт. 326, №№ 25а, 47) были отмечены, как не подлежащие выкупу ввиду ответного обязательства монахинь Фонтевро поминать дарителя (т.е. прямых предков венценосной особы) в годовщину его смерти. По-видимому, грамоты так и не вернулись в архив Фонтевро, будучи застигнуты революционными событиями в Париже, а затем пропав в частных собраниях на целое столетие. В составе Большого картулярия Фонтевро, от которого сохранилась лишь часть с актами по середину XII века, дополненная записями 1189–1194 и 1203–1206 годов (110 первых листов утрачено; Paris, BN, n. acq. lat, 2414 (olim coll. Phillipps, ms. 67); Stein, n. 1390; Grand cartulaire de Fontevraud (Pancarta et cartularium abbatissae et ordinis Fontis Ebraudi) / Publ. par J.-M. Bienvenu, avec la coll. de R. Favreau et G. Pon. T. I–II. Poitiers, 2000–2005), с которым работали эрудиты XVII века Э. Усо и А. Дюшен (Paris, BN, coll. Touraine-Anjou, t. 12, pp. 144-160; coll. Duchesne, t. 22, ff, 401-418), наших актов тоже нет.