Послание Григория IX; 1229 г.; Архив СПбИИ РАН. ЗЕС. Колл. 41. Карт. 502. № 4

Документ относится к типу папских посланий (litterae), изначально применявшихся в апостольской канцелярии для приказов, административных поручений, а также для дипломатической переписки. В течение XII века постепенно сложилась практика оформлять такого рода документами разного рода пожалования или удостоверение отдельных прав – в противовес большим папским привилегиям, где права удостоверялись совокупно с перечислением наиболее крупных владений. Со второй трети XII века послания разделились на два вида. Приказы и постановления административного характера сохранили печать на простой конопляной веревочке. Пожалования же уснащались, подобно большим привилегиям, печатью на шелковом шнуре, откуда и пошло их традиционное название, принятое в самой канцелярии – litterae cum filo serico («послания с шелковым шнуром»). По сравнению с более ранними документами этого типа внешнее оформление пожалований Григория IX имеет больше графических отсылок к большим привилегиям, что позволяет атрибутировать тип документа и свидетельствовать в пользу его подлинности даже в случае полной утраты печати и шнура. Папское имя написано удлиненными литерами и начинается с рисованного инициала в имени папы (G). Основные части формуляра выделены приметными буквицами со множеством декоративных элементов (I, E, N, S). Знаки сокращений выполнены в виде раскрытой к низу восьмерки, как это подобало большим привилегиям, в отличие от посланий с печатью на пеньковой веревочке.

Пергамен из овечьей кожи. Лист толстый, не гнущийся. Волосяная сторона резко отличается от мясной. На волосяной хорошо различимы фолликулы. Текст документа идет по мясной стороне, волосяная служит обложкой, на которой помещаются архивные пометы.

По своей ориентации грамота относится к cartae non transversae, что за некоторыми исключениями, типично для папских посланий XIII века. Формула даты растянута до правого края грамоты, чтобы не оставалось свободного места, что характерно для всех папских посланий, начиная со второй трети XII века.

Боковы поля небольшие (5–7 мм), что типично для папских посланий с печатью на шелке первой трети XIII века. Верхнее и нижнее поле оставлены более просторными для возможных канцелярских помет на беловом отпуске – примерно два межстрочных расстояния до верхнего края документа и одно межстрочное расстояние до верхнего края плики.

Линовка была выполнена, как это предписывалось для всех папских грамот, тупым ножом или острым стилосом по лицевой стороне (межстрочное расстояние – 13 мм). В данный момент глазу едва заметна.

Для того, чтобы защитить текст при транспортировке и хранении, документ был сложен – три раза по вертикали краями внутрь, затем – один раз по горизонтали. Судя по состоянию сгибов и дорсальным надписям, грамота довольно долго хранилась в сложенном виде. 

Следы вклейки в переплет по верхнему краю грамоты относятся ко времени ее пребывания в частной коллекции. Прежде чем попасть в собрание Н. П. Лихачева документ как минимум два раза менял владельца. Покрытые ржавчиной следы от металлических булавок по периметру грамоты – такое же свидетельство недобросовестного хранения в частных руках. Аналогичные проколы есть на императорских дипломах Гвидо и Оттона I из архива Пармского капитула, приобретенных через антиквариат Н. Шараве (https://gis.spbiiran.ru/latin-greece/latin-alphabet/acts/90; https://gis.spbiiran.ru/latin-greece/latin-alphabet/acts/102).

1229-1802 гг.: Архив аббатства Фюссен (Германия); 

[1803]-[1839]: Княжеский архив, замок Валлерштейн (Германия);

[1803/1839] – начало XX в. – Неизвестная частная коллекция;

Начало XX в. – 1918 г. – Коллекция академика Н.П. Лихачева.

• Чиркова А. В. Канцелярские пометы в документах апостольской канцелярии XIII – начала XIV в. (по материалам петербургских собраний) // Вспомогательные исторические дисциплины. Т. XXXV, СПб, 2016. С. 316–358;
• Les registres de Grégoire IX / éd. par L. Auvray. Paris, 1896–1955 T. I–IV;
• Barbiche B. Les actes pontificaux originaux des Archives Nationales. Città del Vaticano, 1975–1982. T. I: 1198–1261. T. II: 1261–1304. (Index Actorum Romanorum Pontificum ab Innocentio III ad Martinum V electum, I–II);
• Battelli G. Introduzione // Schedario Baumgarten: Descrizione diplomatica di bolle e brevi originali da Innocenzo III a Pio IX / riproduzione anastatica con introduzone e indici a cura di G. Battelli. Città del Vaticano, 1965. T. I. P. IX–XLIX;
• Böhmer J. F. Regesta Imperii. Bd. V: Die Regesten des Kaiserreichs unter Philipp, Otto IV, Friedrich II, Heinrich (VII), Conrad IV, Heinrich Raspe, Wilhelm und Richard. 1198-1272. Abt. 1 / bearb. von J. Ficker. Teil 1. Innsbruck, 1881;
• Frenz Th. Papsturkunden des Mittelalters und der Neuzeit. Stuttgart, 1986. 2 Aufl.: Stuttgart, 2000;
• Graber T. Ein Spurium auf Papst Gregor X. für das Zisterzienserinnenkloster zu Leipzig (1274 Juni 22) // Diplomatische Forschungen in Mitteldeutschland. 2005. S. 89–144;
• Herde P. Beiträge zum päpstlichen Kanzlei- und Urkundenwesen im 13. Jh. München, 1967;
• Hillen Ch. Siboto von Seefeld // Neue Deutsche Biographie. Bd. 24. 2010. S. 306-307. [Online-Version – URL: https://www.deutsche-biographie.de/pnd137275765.html#ndbcontent];
• Geiger O. Die Urkunden des vormaligen Benediktinerklosters St. Mang in Füssen. München, 1932 (Archivalische Zeitschrift herausgegeben vom Bayerischen Hauptsarchiv. Beihf. III);
• Leistle D. Die Äbte des St. Magnusstiftes in Füssen. Von der Gründung bis zum Jahre 1234 // Studien und Mitteilungen zur Geschichte des Benediktinerordens und seiner Zweige. 1911. Bd. 32. 549–578;
• Leistle D. Die Äbte des St. Magnusstiftes in Füssen vom Jahre 1234–1300 // Studien und Mitteilungen zur Geschichte des Benediktinerordens und seiner Zweige. 1912. Bd. 33. S. 621–642;
• Potthast A. Regesta Pontificum Romanorum inde ab a. post Chr. n. MCXCVIII ad a. MCCCIV. T. I–II. Berolini, 1874–1875;
• Rabikauskas P. Diplomatica pontificia (Praelectionum lineamenta). Editio quinta: Romae, 1994;
• Riedl-Valder Ch. Füssen, St. Mang // Klöster in Bayern. Haus der Bayerischen Geschichte [URL: https://www.hdbg.eu/kloster/index.php/detail/geschichte?id=KS0117];
• Steichele A. von. Das Bisthum Augsburg, historisch und statistisch beschrieben von Dr. Antonius von Steichele. Bd. 4. Augsburg, 1883;
• Zoepfel F. Das Bistum Augsburg und seine Bischöfe im Mittelalter. Bd. I. Augsburg, 1955.

GREGORIUS episcopus servus servorum dei. Dilect[i]s filiis . . abbati et conventui monasterii de Fauci-

bus, ordinis sancti Benedicti, salutem et ap[ostoli]cam benedictionem. Iustis petentium desideriis dignum est

nos facilem prebere consensum et vota, que a rationis tramite non discordant, effectu prosequente comple-

re. Eapropter, dilecti in domino filii, vestris iustis postulationibus grato concurrentes assensu

ecclesiam de Wizense, quam de concessione  venerabilis fratris nostri . . Augusten(sis) episcopi sui capituli ac-

cedente consensu canonice proponitis vos adeptos, sicut eam iuste ac pacifice possidetis et in ipsius

episcopi litteris dicitur contineri, vobis et per omnia  eidem monasterio vestro auctoritate apostolica confirma-

mus et presentis scripti patrocinio communimus. Nulli ergo omnino hominum liceat hanc paginam

nostre confirmationis infringere vel ei ausu temerario contraire. Si quis autem hoc attemptare presump-

serit, indignationem omnipotentis dei et beatorum Petri et Pauli apostolorum eius se noverit incursurum. Dat.

Perusii. V. id. Iulii  pontificatus nostri anno tertio.

Бывший бенедиктинский монастырь Св. Магнуса (Св. Манга) в Фюссене (Füssen; dioc. Augsburg) расположен на левом берегу реки Лех в северных предгорьях Альп (в настоящее время – территория Баварии, награнице с Австрией). Обитель была возведена на месте последней пустыни санкт-галленского монаха св. Магнуса (ум. ок. 772) в конце VIII – начале IX веков. Росту монастыря способствовало его стратегическое расположение в качестве укрепленного пункта на одном из важнейших путей в Италию (римская via Claudia Augusta), а также соседство с одной из каролингских резиденций и мощи апостола Альгау. Аббатство изначально находилось под покровительством епископов Аугсбурга, в XII веке – баварской династии Вельфов, с 1191 года – немецких королей и императоров из дома Штауфенов (как фогтов Аугсбургского епископства), а с 1313 года – вновь епископов Аугсбурга. В XIIIвеке при королевском замке, выстроенном на месте римского каструма IV века, возник город Фюссен, ставший крупнейшим торговым центром Альгау. Земельные владения аббатства были при этом достаточно скромными. Монастырь больше знаменит как культурный центр баварской Швабии. Фрески оттоновского времени (ок. 936 года) в крипте Св. Магнуса относятся к числу древнейших в Баварии. Библиотека монастыря с огромным числом музыкальных и богословских рукописей, приобретенная земельной администрацией в составе княжеской библиотеки Эттинген-Валлерштейнов в 1980 году, занимает отдельный корпус Университетской библиотеки Аугсбурга.

Документальное наследие Фюссена не раз страдало при разграблениях монастыря, в пожарах и из-за тщетных попыток монахов уберечь рукописи – при перевозках архива и библиотеки в удаленные от военных путей обители. Особенно большой урон был нанесен в середине XVI и начале XVIII веков (Steichele. Bd. 4. S. 376). В процессе германской медиатизации и секуляризации монастырь со всеми принадлежащими ему землями, строениями, библиотекой и архивом перешел в собственность княжеской семьи Эттинген-Валлерштейн (Öttingen-Wallerstein) и в начале 1803 года аббатство было распущено. В 1839 году эти владения были проданы камергеру баварского короля – барону К. Ф. фон Поникау (Ponickau). К нему же перешел и основной архив. Однако часть документов – в основном, те, что касались тирольских владений монастыря, отошедших в 1803 году к Австрии, остались в составе княжеского архива в замке Валлерштейн (Fürstlich Öttingen-Wallersteinsches Archiv; с 1991 года – в замке Харбург). Монастырская церковь была подарена Валлерштейнами в 1837 году приходу Фюссена. В начале XX века город Фюссен выкупил остальные монастырские здания и в 1917 году приобрел ту часть архива, которая досталась Поникау, вернув документы на прежнее место хранение (Geiger. S. VI). Вероятно, в процессе одного из этих перемещений какие-то акты попали в руки любителей старины, а затем оказались на антикварном рынке. Отдельные документы (королевские и императорские пожалования) сохранились в Главном государственном архиве Баварии (München, Bayerisches Hauptstaatsarchiv), перенесенные из фонда капитула Аугсбурга (Hochstift Augsburg) в отдельную коллекцию вместе с другими королевскими дипломами – «Kaiserselekt».

Упомянутая в грамоте приходская церковь Вайсензее (Weißensee) расположена в соседнем селении (с 1978 года – входит в состав города Фюссен) на берегу одноименного озера – в 5 километрах от монастыря – и тоже относится к землям современной Баварии. Права на нее епископ Зибото фон Зеефельд (1227–1247) уступил аббатству в том же 1229 году. Грамота была скреплена двумя печатями – епископа и аугсбургского капитула – и датирована вторым индиктом и невозможным для римского календаря образом как «XIIII idus iunii», что соответствует кануну июньских календ. Из этого документа мы узнаем, что аббатство уже располагало правом патроната в отношении этого прихода (Geiger. S. 123, Nr. 1334; Steichele. Bd. 4. S. 557, Anm. 3). Подобно грамоте Луция III в пользу аббатства Реттель (https://gis.spbiiran.ru/latin-greece/latin-alphabet/acts/4061), грамота Григория IX удостоверяет инкорпорацию – то есть получение всех доходов от прихода, за исключением тех выплат, которые по праву полагаются епископу и архидьякону. И точно так же инициатором дарения является Аугсбургский капитул («de consensu et voluntate capituli nostri … donavimus»). Первое упоминание прихода Вайсензее относится к 1209 году: в грамоте епископа Аугсбурга Зигфрида III присутствует в качестве свидетеля тамошний священник (Conradus de Weissensee presbiter). Последующие упоминания прихода относятся лишь к 1263 и 1465 годам (Steichele. Bd. 4. S. 556–557). Приходская церковь святых Вальбурги, Филиппа и Якоба сохранилась до наших дней. Здание XII века было расширено в 1350 и 1463 годах, а во второй половине XVII века перестроено в барочном стиле.

Не ясна фигура непосредственного адресата папского послания. Грамота епископа Зибото от 1229 года не упоминает имени аббата: дарение обращено к монастырю («monasterio Faucensi»). Ближайший по времени документ в пользу Фюссена, в котором имя настоятеля написано полностью – это императорская привилегия Фридриха II Штауфена (1220–1250), датированная октябрем 1235 года (BHSA. KS, Nr. 736; LBA 11760; RI V, 1, 1, n. 2118) и обновляющая его же королевский диплом в пользу фюссенского аббата Конрада II от 18 сентября 1218 года (RI V, 1, 1, n. 944). Получателем императорской грамоты 1235 года назван аббат Рудольф (ум. ок. 1252). Он происходил из рыцарского рода Tahlhofen из окрестностей Ронсберга, (примерно в 40 км к северо-западу от аббатства). При нем монастырь неоднократно становился адресатом разного рода дарений со стороны швабского и тирольского рыцарства (Leistle. S. 621–625). Еще один документ, более близкий по времени к грамоте епископа Зибото и папскому посланию от 1229 года – королевский диплом Генриха (VII) Штауфена (1220–1235), датированный 10 октября 1227 года (BHSA. KS, Nr. 686; LBA 11111; RI V, 1, 2, n. 4082). Он адресован аббату R. Историк Аугсбургского диоцеза А. фон Штайхеле относит этот документ к первому упоминанию аббата Рудольфа (Steichele. Bd. 4. S. 386, Anm. 95). Однако в самом Фюссене существовала традиция, нашедшая отражение в крипте монастырской церкви, на стене которой перечислены покоящиеся в ней настоятели – традиция, ставящая между аббатом Дието («Dietho regn. 2 annis»), получателем императорской и королевской привилегий 27 апреля и 23 июня 1222 года (BHSA. KS, Nrr. 657, 659; LBA 10946, 10948; RI V, 1, 1, n. 1389; 2, n. 3885), и Рудольфом («regn. 18 annis») аббата по имени Руггер («Rugger regn. 4 annis»). Поскольку его упоминание встречается лишь в поздних каталогах аббатов Фюссена, составленных в XVII–XVIII веках, но не подтверждается никакими иными документами, А. фон Штейхеле вообще отрицает его существование. Д. Лейстле датирует его нахождение в должности 1230–1234 годами, опираясь на позднюю фюссенскую хронику, где смерть аббата Дието отмечена под 1230 годом. Однако не полагаясь на это свидетельство окончательно, он оговаривает, что именно Руггер может быть получателем диплома Генриха (VII) 1227 года (Leistle, 1911. S. 578, Anm. 8) и соответственно – грамоты аббата Зибото и папских посланий 1229 года.

Петербургское послание является вторым из дошедших до нашего времени папских пожалований в пользу Св. Манга. Еще пять подлинных папских посланий XIII века – Иннокентия III от 1206 года (Potthast. N. 2942; Geiger. Nr. 182, 1333), Григория IX от 17 сентября 1229 года, Александра IV от 28 мая 1255 года, Урбана IV от 17 ноября 1261 года, Николая IV от 15 марта 1290 года (Potthast – ; Geiger. Nrr. 1308, 1335, 1309, 1311) сохранились в княжеском архиве Валлерштейна. Все со свинцовыми печатями на шелковых нитях. Послание Григория IX от 17 сентября 1229 года (F. Archiv Wallerstein. III, 218) удостоверяет то же дарение епископа Зибото. Оно считается первым известным документом, в котором Зибото фон Зеефельд назван епископом (Augustensis episcopus), хотя имя его опущено, как и в петербургском послании от 11 июля 1229 года. Последним же документом, упоминающим Зибото как избранника Аугсбургской кафедры (Augustanae ecclesiae electus) является епископская грамота по поводу церкви Вайсензее от 31 мая 1229 года. Точная дата избрания Зибото, произошедшего после смерти его предшественника Зигфрида III 23 августа 1227 года, неизвестна. Есть свидетельство (послание Григория IX от августа 1228 года, сохранившееся в книге регистров из Перуджи: Auvray. T. III. P. 579, n. 6123), что его кандидатура встретила резкое неприятие со стороны короля Генриха (VII), который в отместку избравшим его каноникам разграбил собор в Аугсбурге (Zoepfel. S. 169; Hillen. S. 306). Вероятно, именно поэтому между выборами епископа и его посвящением прошло какое-то время. Петербургское послание Григория IX называет Зибото епископом, что позволяет уточнить период, в который он был посвящен в сан: июнь – начало июля 1229 года. Отсутствие других документальных свидетельств не позволяет ответить на вопрос, зачем потребовалось повторение апостольской грамоты, изданной двумя месяцами ранее. 

Послание написано минускулом папской канцелярии первой половины XIII века. Характерные черты этого письма состоят в аккуратном, мало детализированном корпусе строчных букв и довольно длинных выносных, выходящих на высоту в два-три корпуса вверх и на полтора-два корпуса вниз, что создают определенный ритм. От письма папских грамот второй половины XII века это письмо отличают нарочитые изгибы выносных, являющиеся частичной визуализацией воздушного хода пера.

Строчные буквы имеют в верху малых вертикалей небольшую засечку. Внизу первых вертикалей n, m и у r, не имеющей нижнего соединения с последующей буквой, завершение вертикали такое же, как и у букв в последующим нижним соединением. Последняя вертикаль h – вне зависимости от положения в слова, а также последняя вертикаль n, m, и единственная вертикаль i – в случае, если они стоят на конце слова – завершаются заметным волосным штрихом, уходящим под строку влево. Буква s имеет две формы: s-вертикальную, отличающуюся от f отсутствием горизонтального штриха и применяемую в начале и середине слова, и s-круглую, имеющую вариант с удлиненным верхним элементом – для заполнения строки. Никогда не употребляется d-прямая, d-унциальной с выносным элементом под углом в 45 градусов к строке и длинным штрихом вправо, представляющим частичную визуализацию воздушного хода пера. V-острая используется только в начале слова для передачи как согласного, так и гласного звука – чаще всего в значении прописной буквы или цифры «5». W изображается как наложение двух букв V. В случае идущих подряд двух букв i над ними поставлены точки в виде двух наклонных штрихов (filiis, Iulii).

Прописные буквы в посланиях с печатью шелковом шнуре противопоставлены буквицам в начале основных частей формуляра. Последние не только имеют больший размер и большую контрастность линий, но и обязательно дополнены сложными декоративными элементами (ср. Iustis во 2 строке и idus Iulii. в 11 строке; salutem во 2 строке и Si в 9 строке).

Лигатуры, отличающие папский минускул и унаследованные им от куриального письма – это st и ct, имеющие верхнее соединение, обязательно растянуты на 5-7 мм, но не имеют в середине растяжки арочки, что отличает их от письма больших привилегий. Используется так же римская капитальная лигатура OR в виде строчных букв в сокращении -orum.

Знаки сокращения в виде узелка, напоминающего недописанную арабскую цифру 8, что в XIII веке является характерной чертой всех папских грамот с печатью на шелке – как больших привилегий, так и пожалований в форма посланий. Используются так же римские знаки сокращения для окончания -us и для приставок и предлогов per и pro. Практически единственным специальным знаком, унаследованным от системы римской стенографии (так называемые тироновы ноты), является сокращенная форма союза et в виде арабской цифры 7.

Знаки препинания расставлены согласно необходимым при чтении вслух паузам, то есть достаточно произвольно. Окончания периодов отмечены точкой с наклонным штрихом сверху. Точки, расположенные на середине высоты малых вертикалей обозначают конец документа или используются для визуального членения формулы даты.

Цифры используются римские.

Помета писца практически неразличима, наиболее вероятно интерпретировать это небольшое пятнышко как инициал «.O.». Такая же помета стоит еще на двух близких по времени папских грамотах из собрания СПбИИ РАН – на послании Гонория III от 25 ноября 1226 года епископу Риги (Архив СПбИИ РАН. ЗЕС. Колл. 33. Карт. 483. № 1. Л. 13) и послании Григория IX от 5 марта 1229 года к Ордену Проповедников (Архив СПбИИ РАН. ЗЕС. Колл. 41. Карт. 502. № 3). Возможно, их стоит соотнести с писцом, известным также пометой «Oedist.», которая стоит на девяти грамотах 1227-1248 годов, хранящихся в Национальном архиве Франции (Barbiche. T. I. P. 429; Чиркова. С. 341). Известны и другие написанные им грамоты 1227-1255 годов (SB. T. IV. P. 615).

Все три документа из Архива СПбИИ РАН демонстрируют единство индивидуальной манеры и одновременно показывают ее вариации в применении отдельных графических приемов. Для этого писца характерно написание буквы g в шесть приемов, включая дополнительный волосной штрих между хвостом и корпусом, а также соединительный элемент с последующей буквой, берущий начало от середины второго округлого элемента, образующего корпус. Грамота 11 июля 1229 года показывает упрощение движений в исполнении этой буквы – постепенное слияние второго и третьего элементов, что привело к потере выраженной округлости корпуса. Еще одной характерной чертой этого писца является нарочито длинный волосной штрих справа налево у верхнего округлого элемента вертикальной s. В послании Гонория III он встречается только в лигатурах ss, st и сt, тогда как единичная s имеет декоративный элемент в форме флажка, выполняемого в разной манере – с прямой вертикалью или с помещенным на ней округлостями – одной или двумя, посередине или в нижней части элемента. Лигатуры в этой грамоте st и сt так же имеют две округлости посередине в виде арки или оконного проема – но не круглого, романского, а нового, готического – с висячим замковым камнем. Послание Григория IX от 5 марта 1229 года отличает от двух других знаки сокращения в виде закрытых, а не открытых восьмерок и наличие у круглой конечной s нижнего выносного элемента.

В послании Григория IX от 11 июля 1229 года писцом было допущено несколько ошибок, что привело его к необходимости исправлений, о чем свидетельствует помета корректора и сами исправления, сделанные более темными чернилами на месте соскобленных слов и букв. Немецкое название деревни («Wizense») в 5 строке изначально было написано как «Wisenze». Не смотря на относительную свободу при передаче латинскими буквами местных народных названий, в данном случае правильное использование s и z было важным. Грамота епископа Зибото передает этот топоним как «Wizzense» (Geiger. Nr. 1334;Steichele. Bd. 4. S. 557, Anm. 3), второе послание Григория IX от 17 сентября 1229 года – как «Wizinse» (Geiger. Nr. 1308). При этом ошибки в передаче имен собственных и географических названиях в папских грамотах отнюдь не редки, что само по себе не может служить аргументом против их подлинности (Rabikauskas. P. 16). Три слова в 7 строке («dicitur contineri» и «omnia»), видимо, изначально были написаны с неправильными знаками сокращения, типичными для посланий с печатью на пеньковой веревочке. Исправление названия месяца («Iulii») в дате могло быть связано с тем, что месяц в тексте грамоты совсем необязательно соответствовал месяцу составления белового отпуска. Начиная с XIII века дата в тексте послания означала дату папского пожалования или дату начала его юридических последствий, а не дату составления документа и скрепления его печатью. Сама грамота могла быть составлена гораздо позже – на несколько недель, месяцев или даже лет, тогда как дата послания могла в ряде случаев предшествовать даже дате составления петиции (Rabikauskas. P. 17).

Инвокация, как вербальная, так и символическая в папских грамотах, как правило, отсутствует.

Интитуляция (суперскрипция) состоит из имени папы в именительном падеже, его степени священства (епископ) и формулы смирения – «раб рабов Божьих».

Инскрипция (адрес) всегда стоит в дательном падеже. Обращение «возлюбленные сыны» используется для обращения к сынам Католической Церкви, в случае обращения к отлученным, схизматикам, язычникам или неверным оно опускается. Две точки перед должностью адресата появляются в папских посланиях во второй половине XII века. Изначально они использовались для выделения с двух сторон инициала, но в этот период инициал постепенно стал опускаться – для того, чтобы подчеркнуть, что послание адресовано не конкретному человеку, а к любому, кто будет находиться в упомянутой должности, то есть с замещением ее другим лицом приказ или пожалование не потеряет силы. По сравнению с предшествующим столетием, при упоминании монастыря в XIII веке стало обязательным указывать его орденскую принадлежность.

Салютация (приветствие), завершающая формулу инскрипции приветствием и апостольским благословением, является типичной для обращения к сынам и дочерям Католической Церкви. Для находящихся под отлучением схизматиков, язычников и неверных существовали иные формулы (Rabikauskas P. Diplomatica… P. 46–47).

Преамбула в папских посланиях обычно подчеркивает, что папская курия является высшим апелляционным судом в церковных делах и кратко сообщает, что послужило толчком к изданию грамоты. В данном случае важно было отметить факт подачи прошения (петиции) «Iustis petentium desideriis». Зачины преамбул (инципиты) традиционно используются в качестве заглавий папских документов – особенно, когда речь идет о каких-то исключительных поводах к изданию грамоты. В отношении же рутинного судопроизводства в последние десятилетия XII века эти преамбулы стандартизируются. Настоящий зачин является одним из самых употребимых.

Диспозиция (распоряжение), еще раз отсылая к факту подачи петиции («vestris iustis postulationibus grato concurrentes assensu»), обязательно содержит глагол, обозначающий юридическую суть документа. В данном случае эта грамота может быть обозначена как confirmatio и communitio, то есть буквально – «подтверждение» и «укрепление» удостоверяемого пожалования епископа Аугсбургского. По сравнению с грамотой Луция III, составленной по аналогичному поводу почти на полстолетия ранее, из диспозиции убрано имя дарителя, но добавлена ссылка на согласие соборного капитула, как того требует каноническое право. Сама же ссылка на представленный папскому суду документ выражена не прямым изложением его сути и содержания («concessit», «continetur»), а через описание процесса предоставления доказательств – на тот случай, если позже будут выяснены какие-то другие обстоятельства, указывающие на недобросовестность просителя: «proponitis vos adeptos (esse)» («согласно вашему изложению, вы получили») и «dicitur contineri» («как говорят, содержится»).

Прохибитивная и комминаторная клаузулы именно в такой формулировке, устоявшейся к последней четверти XII века, являются отличительной чертой формуляра папских посланий с печатью на шелковом шнуре. Прохибитивная клаузула, представляет собой формулировку запрета: «Никому из людей да не позволено будет этот акт нашего установления нарушать или же безрассудно оказывать ему противодействие». В ней содержится еще одно наименование акта, в данном случае все то же – «confirmatio». Комминаторная клаузула относится к разряду санкций, предусмотренных для нарушителя акта, но в отличие от угрозы штрафа (sanctio temporalis) сообщает о возможных потерях в вечном мире (sanctio spiritualis). В формулировке посланий нарушителю угрожает негодование Всемогущего Бога и отдельно – апостолов-покровителей Римской церкви, чьи лики изображены на папской печати – святых Петра и Павла.

Дата содержит указание на место издания документа (в данном случае – город Перуджу) и время – месяц и число по римскому календарю, и год понтификата, считая от дня интронизации.