Историческая справка
Отличительной чертой сербского Четвероевангелия Худ. 13 является предваряющее его стихотворное предисловие – «Проглас Константина Философа» (л. 3–5), известное еще лишь в двух сербских списках Евангелия тетр (Афон, Хиландарь, № 23, кон. XIII – нач. XIV в.; РНБ, собр. А. Ф. Гильфердинга, № 2, XIV в.) и в бумажном русском списке XVI в. в составе сборника «Златая Цепь». Среди славянских памятей присутствуют: 14.10 – св. Паракевы–Петки (л. 279), 26.11 – освящение церкви св. Георгия в Киеве (?) (л. 281), 14.02 – св. Константина Философа (л. 284 об), 24.07 – Бориса и Греба (так!), «еже в Русии».
Кроме того, в качестве защитных припереплетных листов при нижней крышке вставлены два пергаменных листа из Минеи служебной с проложными житиями на октябрь первой половины XIV в., входящие в общий счет листов кодекса (л. 293–294об.). Они содержат отрывки служб на 26 и 28 октября, в т.ч. уникальную службу Арсению, архиепископу Сербскому, особой редакции, не засвидетельствованную другими списками (см.: Турилов А. А. К истории... С. 135–136, 142. Прим. 38). Еще два листа из той же Минеи находятся сейчас в собрании П. П. Вяземского (РНБ, ф. 166, № 124/7). Они содержат отрывок службы свт. Аверкию, еп. Иерапольскому, с проложными чтениями (22 окт.). Вероятнее всего, эти фрагменты были теми двумя защитными припереплетными листами при верхней крышке переплета в нашем Евангелии, которых сейчас не достает, поскольку они были вырезаны в XIX в. У председателя ОЛДП П.П. Вяземского эти листы появились в качестве подарка от С. Берковича, купившего их в Македонии, о чем свидетельствует помета на них: «Два листа из Слепченского монастыря близь Крушева, приобретены Берковичем в 1857 г.».
На самой рукописи Евангелия записей с указанием времени и места ее создания нет. Тем не менее, А. А. Турилову на основе палеографического и кодикологического анализа удалось установить, что вырезанный в нашей рукописи последний лист с окончанием указаний чтений утренних евангелий и пространной выходной писцовой записью хорошо известен в литературе с XIX в. под другим именем – как т.н. Евангелие Радина (РГБ, ф. 87 (собрание Григоровича, № 11.03 (М. 1693.III). 1 л.). Он был привезен В.И. Григоровичем из его «ученого путешествия» на Балканы в 1844–1845 гг. и активно использховался в историко-филологической литературе, начиная с публикации В. Ягича 1877 г. Этот лист с писцовой записью достаточно точно датирован в пределах 1308–1311 гг. и надежно локализован в Северной Македонии. Согласно записи на этом листе, Евангелие написано в селе Сушице (в 55 км. от Ниша) чтецом («анагностом») Радином «Нагоричанином» (из села Нагоричина к северо-востоку от Скопье в жупе Жеглигово) для безымянного «попа загоранина» (т.е. жившего за горой или за хребтом по отношению к книгописцу). Это Евангелие составляло лишь часть заказа писцу Радину от «попа загоранина». В него также входили Триодь, четий Апостол («праксь») и Псалтырь. Окончание переписки Евангелия происходило в то время, когда сербский король Милутин расторг мир («размирися») с греками. Это событие датируется вполне определенным временным отрезком между серединой 1308 г. и серединой 1311 г. 25 июля 1308 г. король Милутин подписал союзный договор с претендентом на константинопольский престол, титулярным латинским императором Карлом Валуа. Между мартом и сентябрем 1311 г. мир между Сербией и Византией был восстановлен. (Мошин, 1977а, б). Этот временной отрезок можно еще немного сократить, если попытаться прояснить значение всех упомянутых в писцовой записи лиц. Согласно ей, рукопись написана также «…вь дьни кралѣ Уроши и при клалици Симонидѣ и при казньци Драгославѣ и казньчици кира Елелѣ, обладающу казньцу Сушицею…». Личность краля Уроша Милутина и кралицы Симониды вполне очевидна, а вот трактовку личности казнаца Драгослава и казначици Елены отечественные исследователи не дают, поскольку она вызывает затруднения. «Казнац» и в сербской историографии не определяется однозначно, поскольку не долго и не часто фигурирует в сербских исторических источниках в разных контекстах. Это придворный, один из высших представителей центрального государственного управления королевской Сербии, которому был поручен сбор доходов с государственных земель в XII – XIV в., а также ряд иных королевских поручений. Помимо этого, в каждом княжестве сербского государства существовал отдельный местный административный аппарат с теми же титулами (казнац, тепчий и др.), что и в центральном аппарате управления. Отличие наименования местных чиновников и представителей центрального управления могло обозначаться определением «великий» в титуле последних (напр., великий казнац). (Новаковић С. Византийjски чинове и титуле у српским земљама XI–XV века // Глас Српске краљевске академиjе. Београд, 1908. Т. LXXVIII. С. 202–207).
В связи с упомянутым в записи казнацем Драгославом сербские исследователи обращают внимание на персону деспота Драгослава. Он упоминается несколько позднее, в грамоте краля Стефана Дечанского 1326 г., в связи с пожертвованиями и привилегиями церкви св. Богородицы в Призрене с указанием, что для контроля над исполнением решений на место был послан деспот Драгослав и епископ Арсений. С. Новаковић считал, что тот получил титул «деспот» от короля Милутина или Стефана Дечанского, и потому, в духе византийских обычаев, должен был быть близким родственником семьи Неманич. Р. Груjић пытался идентифицировать личность деспота Драгослава и собрал все упоминания источников о Драгославе. Исследователь утверждал, что его карьера насчитывает более тридцати лет: в 1290 г. Драгослав упоминается как «слуга» в подтверждении привилегий Дубровнику, около 1300 г. Драгослав, уже будучи казнецом, дал монастырю св. Георгия близ Скопье виноградник Маврово и построил церковь Богородицы Одигитрии близ Призрена в 1315 г. (Стояновић, Записи и надписи I, 15, 20, № 34, 47). Между 1322 и 1326 годами Драгослав женился на матери короля Душана, Теодоре, и как муж вдовствующей королевы получил знаки достоинства деспода. Был ли казнец Драгослав и деспот Драгослав одним лицом объективно определить нельзя, хотя другого высокопоставленного лица с таким именем в это время источники не знают.
В надписи на полу в церкви Богородици Одигитрии в 1315 г. он упоминается вместе со своей женой Еленой: «Поче се и сьзида се божьствьни храмь пречистие владичице наше богородице Одигитрие … с трудомь и с поспешениемь Иоана великаго казнца Драгослава со Еленомь, с подружиемь своимь, и Станишомь, синомь си, и са Аномь, дщерию си, в лѣто 6823, енд. 5» (Стояновић, № 47. С. 20). Здесь Драгослав назван «великим казнацем», т.е. высшим государственным чиновником. В Евангелии Радина вместе с Драгославом тоже упоминается Елена (с опиской в имени): «…при казньци Драгославѣ и казньчици кира Елелѣ, обладающу казньцу Сушицею…». Однако в этом случае это вряд ли жена Драгослава. С. Новаковић говоря об этом, просто констатирует, что в одной записи встретилось упоминание «казнаца Драгослава и казначица кира Jелена», т.е. он считает «казначицу» производной женского рода от «казнаца» и по умолчанию допускает, что либо так могли называть жену казнаца, либо что роль управляющего землями и сборщика налогов могла выполнять женщина. (С. 203). Последнее предположение невероятно в средневековом обществе, пара же казнац – казначица (по образцу «царь –царица», «король – кралица») также вызывает вопросы. Такая производная женского рода больше не встречается ни в одном источнике. В упомянутой надписи в церкви Богородицы Одигитрии жена казнаца Драгослава названа, как было принято, – «подружие». Кроме того, на высокий статус Елены указывает титул «кира». «Кир» (для женщин «кира», форма не склонялась) как обращение и общий титул часто встречается в греческих грамотах сербских правителей. Его давали византийским и сербским сановникам – правителям, дворянам и высшему духовенству, обращение «кира» употребляется в сербских источниках рядом с именем правящей или вдовствующей королевы. (Ћирковић С., Михаљчић Р. Лексикон српског Средњег века. Бекоград, 1999). Показательно, что казнац Драгослав титула «кир» не имеет. Полагаем, что речь здесь идет о вдовствующей королеве Елене Анжуйской и о ее некоем «казньчици». Суффикс «-чи-» – имеет также уменьшительное значение. Он мог быть употреблен, вероятно, для демонстрации дистанции между великим казнацем Драгославом и казнацем рангом пониже – «казньчицем». В реальности это дистанция между чиновниками государственного и местного аппаратов власти. Для обозначения первого писец мог бы употребить определение «великий», однако, вероятно, он не сделал это при упоминании рядом лица более высокого статуса – вдовствующей королевы. Таким образом, писец Радин одновременно назвал в этой части своей записи трех лиц с тремя разными статусами: королеву-мать – кира Елена, высшего чиновника – казнац Драгослав, местного чиновника – «казньчиць». На первый взгляд, непонятно, что они делают в записи в таком составе, зачем упоминать сразу двух казнацев разного ранга, говоря о селе Сушице, и при чем здесь кира Елена. Полагаем, что здесь могла отразиться ситуация, когда сын Елены правящий король Милутин в 1309 г. взял у нее отошедшие ей после смерти мужа земли в Прнморье и отдал ей взамен них владения в материковой части страны. Ее новой резиденцией стал г. Брняк, на севере от Скопье, а село Сушице могло попасть в состав переданных королеве земель. Именно в такой ситуации, когда территория передавалась из дворцового ведомства в личное управление королевой, у этого поселения могло быть какое-то время два управляющих (казньца) – государственный и личный Елены, чей более низкий статус был обозначен писцом посредством уменьшительного суффикса. Писец специально подчеркнул, что он переписывал книгу в то время, когда именно казнац Драгослав управлял («обладал») Сушицею, однако уже существовал и казначиць киры Елены. Наличие управляющего от королевы Елены в этих землях свидетельствует о том, что события происходили после обмена Милутином ее Поморья на материковые земли в 1309 г, куда входило, вероятно, и село Сушица. Это дает нам возможность сузить датировку Евангелия Радина еще на год: 1309–1311 гг. Полагаем, что зафиксированный в записи переходный период с двумя управляющими Сушицей не мог длиться долго. Возможно, речь идет о 1309–1310 гг., однако утверждать это определенно невозможно.
Место создания Евангелия в начале XIV в. и место его бытования в середине XIX в. свидетельствуют в пользу того, что за пять с лишним веков своей истории кодекс не покидал Македонию. По мнению А.А. Турилова, можно говорить о Хлудовском Евангелии № 13 не просто как о сербской рукописи, а как о рукописи сербского извода, написанной в северной Македонии. Кодекс представляет определенную дату в истории распространения рашской орфографии в данном регионе. Исследователь также обращает внимание на редчайший случай использования глаголицы в это время книгописцами, использующими кириллическую графику, – запись на л. 82 об. о смерти в 1457 г. короля Владислава с использованием глаголического обозначения «1000» через «ч» и счета лет от Рождества Христова. Он высказывает предположение, что она была сделана в Македонии выходцем из Далмации или Боснии, для которых характерно летосчисление от РХ и тесная связь с глаголической традицией. С его точки зрения, эта запись носит уникальный характер и отражают какие-то неизвестные нам культурные связи в регионе, вероятнее всего, с Хорватией.
Кроме того, на этом листе из собрания В.И. Григоровича есть помета владельца о его происхождении из Предтеченского Слепченского монастыря
В мае 1845 г. В. И. Григорович посетил Предтеченский Слепченский монастырь, о рукописях которого он упоминает предельно кратко («по полкам и на полу лежали 60 запачканных рукописей и кусков рукописей»). Вероятно, именно тогда он вырезал из этого Евангелия последний лист с киноварной выходной писцовой записью. При каких обстоятельствах и кем были вырезаны два первых припереплетных листа с минейными службами, которые в 1857 г. купил Беркович и затем подарил П.П. Вяземскому, неизвестно. Само Евангелие было приобретено чуть позже А.Ф. Гильфердингом во время путешествия 1868 г. в Слепченском монастыре Иоанна Предтечи (Антонин Капустин. С 288–289). В начале 1869 г. в составе большой коллекции купленных в Македонии рукописей он привез кодекс в Россию. Вскоре после своего возвращения он продал большую часть привезенных манускриптов коллекционеру-старообрядцу А.И. Хлудову. А.А. Турилов предположил, что, возможно, именно А.И. Хлудов финансировал эту македонскую поездку А.Ф. Гильфердинга (Турилов, 2003. С. 137, прим. 2). В 1872 г. Евангелие Хлуд. 13 уже числится в «Описании рукописей... А.И. Хлудова», выполненном А. Н. Поповым. После смерти коллекционера в 1882 г., согласно его завещанию, собрание рукописей было передано в московский Никольский единоверческий монастырь, где в 1883 г. рядом с надвратной Крестовоздвиженской церковью была открыта публичная «Хлудовская библиотека». Оттуда после революции в 1917 г. Минея Хлуд. 146 в составе Хлудовской коллекции рукописей была передана в Государственный исторический музей.
Библиография
Попов А.Н. Описание рукописей и каталог книг церковной печати библиотеки А.И. Хлудова. М., 1872. С. 12–14. № 13; Jagič V. Opisi i izvodi iz nekoliko juznoslovenskich rukopisa. XII. Odlomak Radinova srpskoslovenskog jevangelija od god. 1308 // Starine, Zagreb, 1877, Knj. IX. S. 126–130; Антонин (Капустин), архим. Поездка в Румелию. СПб., 1879. С. 288–289; Викторов A. E. Собрание рукописей В. И. Григоровича // Отчет Московского публичного и Румянцевского музеев за 1876—1878 гг. М., 1879. С. 9; Сергий [Спасский], архим. Полный месяцеслов Востока. Владимир, 1901 Т. 1. Восточная агиология. С. 213; Стоjанович Л. Стари српски записи и натписи. Београд, 1902. Кн. I. С. 15–16, № 34, 35. 1904. Кн. IV. С. 32. № 161; Лавров П.А. Палеографические снимки с юго-славянских рукописей болгарского и сербского письма. СПб., 1905. Вып. 1.№ 48; Лавров П.А. Палеографическое обозрение славянского кирилловского письма. Пг., 1914 (= ЭСФ. Вып. 4.1). С. 214–215, 222. Табл. 21, 51; Он же. Альбом снимков с юго-славянских рукописей болгарского и сербского письма. Пг., 1916 (Энциклопедия славянской филологии (ЭСФ). Вып. 4,1. Прилож.). Табл. 51; Franko I. Kleine Beitrage zur Geschichte der kirchenslavischen Literatur // ASPh. Berlin, 1916. T. XXXVI. S. 201–232; Сперанский М. Н. Тайнопись в юго-славянских и русских памятниках письменности. Л., 1929 (= ЭСФ. Вып. 4. 3). С. 8, примеч. 3; Карский Е. Ф. Славянская кирилловская палеография. Л., 1928 (фототип. переизд. — М., 1979). С. 39. № 13 и № 25. С. 303; Лавров П. Материалы по истории возникновения древнейшей славянской письменности. Л., 1930. С. 196–198; Иванов Й. Български старини из Македонияю София, 1931. С. 339–342, 344; Мошин В. Палеографски албум на jужнословенското кирилско писмо. Скопье, 1966. С. 77. № 73; Щепкина М. В., Протасьева Т Н., КостюхинаЛ. М, Голышенко В. С. Описание пергаментных рукописей Государственного Исторического музея. Ч. 2 (Рукописи болгарские, сербские, молдавские) // Археографический ежегодник за 1965 г. М., 1966. С. 290, 296; Жуковская Л.П. Типология рукописей древнерусского полного апракоса XI–XIV вв. в связи с лингвистическим изучением их // Памятники древнерусской письменности. Язык и текстология. М., 1968. С. 318; Тихомиров М. Н. Исторические связи России со славянскими странами и Византией. М., 1969. С. 296; Тихомиров М.Н. Южнославянские и молдаво-валашские записи на рукописях Государственного исторического музея (Хлудовское и Уваровское собрания) // Тихомиров М. Н. Исторические связи России со славянскими странами и Византией. М., 1969. С. 287, 296, 328–329, 332; Jанц З. Кожни повези српске ћирилске книге од XI до XIX в. Београд, 1974. С. 89. № 18. Табл. 32; Мошин В. Балканската дипломатка и династичките бракове на кралот Милутин // Споменици за средновековната и поновата исторща на Македонка. Cкoпje, 1977. Кн. 2. С. 194; Он же. Договорот на крал Урош II Милутин со Карло Валоа од 1308 година за поделбата на Византийка Македонка // Там же. С. 422–423; Турилов А.А. Памятники древнерусской литературы и письменности у южных славян в XII–XIV вв. (проблемы и перспективы изучения) // Славянские литературы. М. 1993. С. 39; Поп-Атанасов Г., Велев И., Закимовска-Тошик М. Скрипторски центри во средновековна Македонка. Cкoпje, 1997. С. 224–226; Николова С., Йовчева М., Попова Т., Тасева Л. Българското средновековно културно наследство в сбирката на Алексей Хлудов в Държавния исторически музей в Москва. Каталог. София, 1999. С. 21–22, № 29; Сводный каталог славяно-русских рукописных книг, хранящихся в России, странах СНГ и Балтии. XIV в. М., 2002. Вып. 1. С. 368–370. № 230. С. 378–380. № 242; Турилов А. А. К изучению южнославянской рукописной традиции «Прогласа Константина Философа» // Межславянские культурные связи эпохи средневековья и источниковедение истории и культуры славян: Этюды и характеристики. М., 2012. С. 11, 13–15; Турилов А.А. К отождествлению частей некоторых фрагментированных сербских рукописей конца XIII – XIV в. // Межславянские культурные связи эпохи средневековья и источниковедение истории и культуры славян: Этюды и характеристики. М., 2012. С. 383; Турилов А. А. Из какого евангельского кодекса происходит послесловие анагноста Радина? // Межславянские культурные связи эпохи средневековья и источниковедение истории и культуры славян: Этюды и характеристики. М., 2012. С. 423–430; Левшина Ж.Л. Путешествие А.Ф. Гильфердинга 1868 года и славянские рукописи его «Македонской коллекции» (Итоги и перспективы изучения) // Археографски прилози. 2012. Бр. 34. С. 88.